вовсе была частой гостьей — по делу и без.
Время было выбрано в этот раз так, чтобы народу в отделе было поменьше. В главной рабочей комнате она застала двух детективов и сержанта Пабло Грина; он дежурил. Обменявшись с ними приветствиями, Синтия сказала:
— Кстати, мне заодно нужно бы поднять одно старое дело.
— Ради Бога, майор, — Пабло сделал легкий жест в сторону двери, за которой находился архив. — Вы и сами знаете, где что, но если понадобится помощь, только кликните.
— Непременно, — ответила Синтия.
Оказавшись в одиночестве в архивном помещении, она действовала без промедлений. Где искать папки с делами об убийствах Фростов и Хенненфельдов, ей было хорошо известно. Она достала их и положила на рабочий стол. Первая папка могла показаться необъятной по размерам, но Синтия быстро извлекла из нее записи, сделанные рукой Бернарда Квинна, ведущего следователя по делу, и Малколма Эйнсли, руководившего следственной группой.
Она просматривала их рапорты и отчеты по диагонали, задерживаясь на полезной для себя информации, которую быстро заносила в блокнот. С делом Фростов она разобралась за несколько минут и открыла вторую папку, которая была гораздо тоньше, поскольку это дело вела не полиция Майами, а детектив при шерифе Бенито Монтес из Форт-Лодердейла. Он-то и переслал коллегам копию первоначального рапорта об осмотре места преступления и еще некоторые документы.
Возвратив обе папки на место, Синтия вернулась в рабочую комнату и попрощалась с детективами и сержантом Грином. На выходе она посмотрела на часы. В отделе она пробыла всего двенадцать минут, и никто не смог бы догадаться, какие именно дела она брала.
У себя в кабинете она просмотрела сделанные записи, чтобы закрепить их содержание в памяти, после чего вырвала из блокнота несколько страниц и спустила в унитаз служебного туалета.
Слушая в хоумстедском ресторане рассказ Синтии о том, какой чудовищной жестокостью отличались убийства в Кокосовом оазисе и Форт-Лодердейле, Дженсен про себя был уверен, что Виргилио без труда сумеет устроить такую же кровавую бойню. Связать жертвы, заткнуть рты, усадить друг против друга, что Синтия считала крайне важным, — для него пара пустяков.
Взвешивая все это, он не мог не восхититься идеей имитировать два убийства, совершенных ранее. Извращенная, но гениальная! Впрочем, чуть покопавшись в себе, он должен был признать, что при том образе жизни, который он вел достаточно длительное время, во всем этом уже не могло быть для него ничего извращенного.
— Эй, очнись! — окликнула его через стол Синтия.
Дженсен тряхнул головой.
— Старался получше запомнить все твои указания, — солгал он.
— Тогда добавь к ним еще одно. Никаких отпечатков пальцев.
— Это само собой разумеется, — Дженсену живо припомнились перчатки на руках Виргилио, толкавшего кресло-каталку в сторону воды.
— А теперь еще одна важная вещь, — сказала Синтия, — и теперь уже действительно последняя. Дженсен ждал.
— Между убийствами в Оазисе и Форт-Лодердейле прошло четыре месяца и двенадцать дней. Я не поленилась высчитать это.
— И что же?
— А то, что серийные убийцы зачастую совершают свои преступления примерно через равные промежутки времени. Это значит, что маньяк, под которого мы хотим сработать, ударит в следующий раз в самом конце сентября или в первую неделю октября. Так получается по моим расчетам.
— И что же это означает для нас? — все еще недоумевал Дженсен.
— Что мы должны выбрать день в середине августа. Тогда, если настоящий серийный убийца вновь пойдет на преступление в то время, что я тебе назвала, интервал все равно будет значительным, и никто не заметит здесь никакой странности.
На этом Синтия осеклась и посмотрела на Дженсена изучающе.
— Да что с тобой? Почему я опять вижу вытянутую физиономию?
Дженсен, который действительно сидел мрачнее тучи, тяжело вздохнул:
— Хочешь знать, что я обо все этом думаю?
— Вообще-то, мне плевать, но скажи, если тебе так хочется.
— Я боюсь, Син, что мы перехитрим сами себя.
— То есть?
— Чем больше мы с тобой говорим, тем сильнее у меня предчувствие, что где-то мы с тобой совершаем ошибку, жуткую ошибку.
— И что же ты предлагаешь? — спросила Синтия ледяным тоном.
Дженсен помедлил. Затем, обуреваемый противоречивыми эмоциями, понимая все значение слов, которые сейчас произнесет, он ответил:
— Я предлагаю отказаться от затеи и все отменить. Здесь и немедленно.
Сделав глоток содовой, стакан с которой стоял перед нею на столе, Синтия очень спокойно и тихо спросила:
— Тебе не кажется, что ты кое о чем забываешь?
— Это ты о деньгах? — Дженсен провел кончиком языка по пересохшим губам.
Синтия кивнула.
— Да, я привезла тебе деньги, — она легко дотронулась рукой до кожаного «дипломата» на скамье рядом с собой. — Но ничего, как привезла, так и увезу.
Взяв чемоданчик за ручку, она поднялась, чтобы уйти. Потом остановилась и посмотрела на Дженсена сверху вниз.
— Я оплачу наш с тобой счет на выходе из ресторана. Тебе теперь каждый цент дорог. Придется ведь нанимать адвоката, причем завтра же. А если ты этого не можешь себе позволить, защитника тебе предоставят бесплатно. Боюсь только, что не самого лучшего.
— Не уходи! — он потянулся и вцепился ей в запястье. Потом попросил униженно: — Бога ради, садись.
Синтия опустилась на скамью, но молчала, выжидающе глядя на Дженсена.
— Хорошо! — не выдержал молчания тот. — Тебе, видно, нужно, чтобы я признал это вслух. Да, я сдаюсь-Сдаюсь опять. Я знаю, что все козыри у тебя на руках, что ты пустишь их в ход и потом ни секунды не будешь раскаиваться. Поэтому давай вернемся к нашему прежнему разговору там, где мы его прервали.
— Ты уверен, что действительно хочешь этого? — спросила она.
— Да, — кивнул он невесело.
— Тогда помни, что наш «день Икс» должен быть как можно ближе к середине августа, — она опять говорила по-деловому, словно между ними ничего не произошло. — Мы не будем больше встречаться. Очень долго. Можешь звонить мне домой, но будь краток и осторожен, чтобы не сболтнуть лишнего. Когда будешь называть мне дату, прибавь к ней пять дней, а я буду знать, что мне их нужно вычесть. Понятно?
— Понятно.
— Так, а теперь выкладывай, что еще у тебя?
— Только одно, — сказал Дженсен. — От всей этой конспирации у меня кое-что встало. Не хочешь ли воспользоваться случаем?
— Еще как хочу, — улыбнулась она. — Пошли отсюда скорей. Найдем какой-нибудь мотель.
Когда они обнявшись выходили из ресторана, она сказала:
— Кстати, это для тебя. Смотри не потеряй.
И протянула ему «дипломат».
Дженсен подчинился воле Синтии и принял от нее деньги, но это не значило, что сомнения покинули
