Дженсен пригляделся к нему внимательнее.
— А ведь мы с вами уже встречались, не так ли?
— Да, сэр, доводилось.
— Теперь вспомнил. Я, кажется, вел себя тогда немного по-хамски.
— С тех пор много воды утекло, — пожал плечами детектив.
— Извиниться никогда не поздно. Если только вы примете мои извинения.
— Я-то приму, — сказал Турстон холодно, — но, мне кажется, у вас сейчас есть куда более серьезный повод для беспокойства. Прошу следовать за нами.
Руби Боуи как раз закончила говорить по радиотелефону.
— Они взяли Дженсена и едут сюда, — сообщил Эйнсли лейтенанту Ньюболду и Кэрзону Ноулзу. Последний уже навестил свое начальство — прокурора штата Адель Монтесино и как раз только что вернулся.
— Дженсен успел позвонить своему адвокату Стивену Крузу. Он тоже уже в пути, — добавил Эйнсли.
— Неплохой выбор, — кивнул Ноулз. — Круз — парень жесткий, но с ним можно иметь дело.
— Я тоже его знаю, — сказал Ньюболд. — Но, как бы он ни был хорош, против наших новых улик он ничего не сможет сделать.
— У меня появилась идея, — продолжал Ноулз. — Пока Дженсен сюда едет, давайте перенесем коробку в комнату для допросов, вскроем ее и разложим все на столе. Как только Дженсен это увидит, он поймет, что попался всерьез, и заговорит.
— Прекрасный ход, — одобрил Ньюболд и посмотрел на Эйнсли. — Подготовь все, пожалуйста, Малколм.
Привезенного в управление полиции Дженсена сначала подвергли обычной для арестованных процедуре — сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, попросили вынуть все из карманов и составили опись имевшихся при нем вещей. Он понимал, что попал в колеса бездушной казенной машины, где человек обезличивается. Кто знает, когда он сумеет выбраться из нее и выберется ли вообще? Он, конечно, был встревожен, но особого страха пока не испытывал.
С самого появления полицейских у него на пороге, мысли Дженсена забавным образом словно подверглись заморозке. Того, что теперь стало свершившимся фактом, он боялся давно; по временам страх этот преследовал его в навязчивых кошмарах. Но сейчас, когда это случилось, страх вдруг отступил. Вероятно потому, думал он, что ему сразу стала ясна вся неизбежность последующих событий. В порыве дурацкой страсти, бесконтрольных эмоций он совершил серьезное преступление, и теперь закон настигнет его — он понесет наказание. Как любой человек в его положении, он сделает все возможное, чтобы избежать этого наказания или максимально смягчить его, но только позже сможет он понять, велики ли у него шансы.
Конечно, в ту минуту он не подозревал, какие события привели к его столь неожиданному аресту, но он был достаточно знаком с системой, чтобы сознавать: должно было случиться нечто из ряда вон выходящее. В противном случае его просто вызвали бы сначала для допроса, не запрашивая ордера на арест.
Когда с бюрократическими формальностями было покончено, Дженсена, все еще в наручниках, препроводили к лифту и далее — несколькими этажами выше в комнату допросов отдела по расследованию убийств — как нынче называют ее более «цивилизованно» — в «комнату собеседований».
Едва перед ним распахнулась дверь, как Дженсен увидел на столе открытую коробку, обтянутую именной синей клейкой лентой Синтии Эрнст. А позади коробки — ее содержимое, разложенное аккуратно, в зловещем порядке, так, что каждая вещь — на виду.
Дженсен невольно застыл на месте как парализованный: он понял все мгновенно. Отчаяние и острая ненависть к Синтии охватили его существо.
В следующую секунду сопровождавший Дженсена полицейский легким пинком втолкнул его в комнату, усадил, приковал к стулу наручниками и оставил в одиночестве.
Только через полчаса в комнате допросов собрались все действующие лица: Малколм Эйнсли, Руби Боуи, Кэрзон Ноулз, Стивен Круз и Патрик Дженсен. Само собой, последнего детективы оставили на время с собственными мыслями не без умысла.
— Уверен, что все вам здесь хорошо знакомо, — сказал Эйнсли Дженсену, жестом обводя разложенное на столе «ассорти». — Особенно вот этот револьвер, из которого были убиты ваша бывшая жена Нейоми и ее приятель Килбэрн Холмс. Кстати, на нем отпечатки ваших пальцев, и экспертами уже установлено, что пули, убившие обоих, выпущены именно из него. В суде это будет подтверждено показаниями баллистической экспертизы. И еще — у нас есть кассета с записью вашего собственного рассказа о том, как вы совершили убийство. Не хотите ли послушать?
— Не отвечай, — вмешался Стивен Круз. — Если сержанту угодно прослушать эту запись, пусть сделает это по собственному почину. И на остальные его высказывания ты не обязан реагировать.
Круз — невысокий, узкий в кости мужчина лет около сорока с резкой и решительной манерой говорить — приехал в управление полиции вскоре после того, как туда доставили Дженсена. Ожидание он скоротал за вполне дружеской болтовней с Ноулзом и Ньюболдом, после чего был приглашен участвовать в допросе.
В хорошо заметном смятении Дженсен посмотрел на своего защитника и сказал:
— Мне нужно поговорить с тобой наедине. Это можно устроить?
— Разумеется, — кивнул Круз. — Этим правом ты можешь воспользоваться в любое время. Но мне придется попросить, чтобы тебя…
— В этом нет необходимости, — перебил Ноулз. — Мы удалимся на время и оставим вас вдвоем. Вы не возражаете, сержант?
— Нет, конечно. — Эйнсли собрал со стола улики и вышел вслед за Ноулзом и Боуи.
Джексон беспокойно заерзал на стуле; наручники с него только что сняли.
— Ты думаешь, они не подслушивают? — спросил он.
— Они не станут этого делать по двум причинам, — нравоучительно сказал Круз. — Во-первых, существует такое понятие, как особые права адвоката и его клиента, которые они обязаны уважать. Во- вторых, если мы их поймаем за подслушиванием, наказание будет суровым. Не рискнут, — он сделал паузу, изучающе рассматривая своего партнера по теннису, а теперь еще и клиента. — Ты хотел поговорить со мной, так что начинай.
Дженсен набрал в легкие побольше воздуха и шумно выдохнул, надеясь прочистить мозги. Он устал держать все в себе; здесь и теперь он хотел сказать правду. Каким бы образом ни попала в руки полиции чертова коробка, виновата во всем была Синтия — это он уяснил себе сразу. В свое время она заставила его поверить, что все улики будут уничтожены. А на самом деле, как ни рисковал он, защищая ее и помогая ей, Синтия все сохранила. Более того, она впрямую предала его. Что ж, теперь ничто не мешало ему совершить ответное предательство.
Дженсен поднял на Круза взгляд и начал:
— Ты слышал, о чем только что говорил этот сержант. Так вот, Стив, на том револьвере действительно мои отпечатки пальцев, и найденные ими пули действительно были выпущены из него, голос на пленке тоже мой. Ну, что ты теперь скажешь?
— Только то, что ты по уши увяз в дерьме, — ответил Круз. — Даже глубже, — ответил Дженсен. — Намного глубже, чем ты можешь себе представить.
Глава 2
— Сейчас я расскажу тебе все, — продолжал Дженсен, сидя со Стивеном Крузом в комнате для
