воспринимались как сами собой разумеющиеся. Если бы Гошка сейчас пошел по морю, как Иисус Христос по водам, я бы ничуть не удивился.
– И каков же твой метод? - лениво поинтересовался я. - Раскручиваешь за хвост, а потом отпускаешь?
– Ты напрасно смеешься. Если бы у нас не скакало напряжение в сети, Машка улетела бы на Карадаг, а ты до сих пор бегал в поисках комнаты.
– Ничего не понимаю, - сознался я. - Может быть, ты объяснишь мне все?
– Идем в лабораторию. Я покажу тебе аппарат. - Гошка вскочил и стал надевать мои брюки, прыгая на одной ноге. - И постарайся поймать по дороге кошку. Только не очень большую.
Я отобрал у него брюки, размышляя о причинах его пристрастия к тощим кошкам, и мы с независимым видом вышли с пляжа мимо сонной дежурной, окинувшей нас подозрительным взглядом.
Лабораторией Гошка называл маленькую комнатушку на втором этаже с великолепным видом на море и горы. На самодельном столе у окна возвышалось странное сооружение - что-то среднее между высокочастотным генератором и гиперболоидом инженера Гарина. В сторону окна наподобие орудийного дула смотрела труба из тонкой металлической сетки диаметром сантиметров двадцать. Поверх трубы вилась блестящая спираль. С потолка свисали разноцветные провода.
Гошка подошел к аппарату, немного повернул его, целясь куда-то проволочным дулом, затем включил рубильник.
Я с интересом глядел на эти манипуляции, поглаживая котенка, которого мы выманили из соседнего двора. Гошка что-то проверил в аппарате, повернул реостат и сверху открыл крышку.
– Давай котенка, - сказал он и сунул ничего не подозревающее существо внутрь. Тот замяукал, но Гошка ловко захлопнул крышку.
– Теперь смотри! - И он нажал на кнопку.
Я видел, как из дула аппарата выскользнул котенок и довольно быстро поплыл по воздуху, нелепо размахивая лапами. Через минуту я потерял его из виду.
Я был поражен.
– Но это же чудо! - закричал я. - Требую объяснений!
– Сразу ты не поймешь, - ответил Гошка. - Это слишком специальная область, но я объясню тебе главное. Луч аппарата, взаимодействуя с гравитационным полем Земли, как бы свертывает его в трубку, образуя своеобразный невидимый туннель, в котором тяготение не действует. Я сидел над расчетами несколько лет, прежде чем убедился в этом.
– Но почему котенок улетел? Что его двигало вперед?
– Вот этого-то я и сам пока не знаю. Первые опыты я делал с разными предметами - деревянными брусками, бутылками, куриными яйцами - тетка заставляет меня каждый день съедать полдюжины, а я их терпеть не могу. Если луч горизонтален, все предметы быстро останавливались из-за сопротивления воздуха. По наклонному лучу они скользили вниз довольно легко. Но однажды я засунул в аппарат Машку. К моему удивлению, она улетела так далеко, что я потерял ее из виду. Она вернулась лишь на второй день, а тетка устроила мне грандиозный скандал. Я делал опыты с лягушками, мышами, купил даже крольчонка - все они улетают. Очевидно, в опытах с живыми существами возникает какой-то неизвестный эффект. Совсем как у беляевского Ариэля. Он, если ты помнишь, двигался усилием воли. Сейчас коечто уже проясняется. Будь у меня под рукой вычислительная машина, я закончил бы расчеты за пару месяцев.
– Значит, человек тоже может полететь? - с замиранием сердца спросил я. - Можно попробовать?
– Ну что ты, - усмехнулся Гошка. - Больше двух килограммов аппарат не осилит. И то пробки все время перегорают. Знаешь, какая здесь проводка! А чтобы отправить человека, понадобится киловатт сто, не меньше, - я прикидывал.
Увлеченные разговором, мы не заметили, что дверь комнаты отворилась.
– Григорий! - раздался за нашими спинами ледяной голос хозяйки. По-моему, ты не раз уже обещал мне не мучить бедное животное… - Тут она заметила меня и замолчала.
– Это Аркадий Савельев, мой друг детства, - торопливо представил меня Гошка, явно обрадовавшись возможности избежать обсуждения Машкиной судьбы. - Он ненадолго остановится у нас.
– Зубкова, - процедила она, оглядев меня с головы до ног рыбьими глазами. На вид ей было лет шестьдесят. - Обедать будете?
Я благодарно шаркнул ножкой, стремясь умилостивить суровую владелицу дома. Бегать по жаре в поисках пристанища мне очень не хотелось, особенно после знакомства с чудесным аппаратом.
– Ты не думай, что она такая, - зашептал Гошка, едва хозяйка вышла. Она добрейший человек, только очень одинокий. У нее, кроме Машки, никого нет. Уверен, что ты подружишься с ней. Она влюблена в здешние места. Я покажу тебе ее альбом - там стихи Волошина, написанные им собственноручно…
– Вы скоро? - раздался снизу скрипучий голос.
– Пошли! - сказал Гошка. - А то еще оставит без обеда. Ты не видел, куда делся этот чертов ключ?
– Зачем ты запираешь комнату? - спросил я, выуживая ключ из ящика с радиодеталями, куда ненароком засунул его Гошка.
– Тетка требует, - ответил Григорий. - Она както принялась без меня стирать здесь пыль и провела мокрой тряпкой по клеммам силового трансформатора. Я как раз забыл его выключить. Правда, там было всего вольт шестьсот… - Он запер замок и принялся заталкивать ключ в щель под дверью. Я отобрал у него ключ и положил к себе в карман. Снизу вкусно пахло жареным.
Григорий оказался прав. С теткой я подружился быстро. Несмотря на рыбьи глаза и чопорный вид, в душе она была неплохая женщина. Чего я никак не мог в ней понять - это ее беззаветной любви к животным. Она ненавидела медиков за их 'издевательства над беспомощными созданиями', а охотников и рыбаков - за кровожадность. Впрочем, это не мешало ей исправно покупать на обед и дичь, и рыбу, а при малейшем недомогании обращаться к врачу. Но страсть ее к животным доходила до безрассудства. Будь ее воля. Лайка и Белка со Стрелкой никогда не поднялись бы в космос и остались никому не известными собаками. Рыжая Машка была у нее чем-то вроде домашнего божка. К счастью, любовь к ней носила моногамный характер, и дом не превратился в филиал уголка Дурова. Григория присутствие Машки вполне устраивало, потому что избавляло его от необходимости охотиться за чужими кошками, которые были все подряд злы и недоверчивы. Поэтому он при каждом удобном случае запихивал Машку в аппарат, считая, что высокие научные цели оправдывают нарушение данного им слова считать Машку 'персоной грата'. Тетка о его проделках догадывалась, но уличить не могла, так как при ней он избегал экспериментировать.
– Никак не пойму, чем он там занимается, - жаловалась она мне несколько дней спустя, накладывая полную тарелку жареной рыбы. - Иной раз ночь не спит, все работает. Если не накормишь, так и останется сутки голодным.
– Он, Мария Ивановна, радиопередатчик делает, - выручил я друга.
– А зачем же кошек туда таскать? - не унималась тетка. - Я все-таки не слепая.
– Вы знаете, что такое борьба с помехами? - с самым серьезным видом заявлял Гошка. - Избавиться от помех - значит добиться устойчивой связи не только со всей планетой, но и с межпланетными кораблями. - Он лез под стол и вытаскивал рыжую Машку. - Еще со времен Маркони известно, что кошки - лучший генератор помех. Если кошку гладить, из ее шерсти вылетают электрические искры. Вот этим мы и занимаемся: Аркадий гладит кошку, а я тем временем отлаживаю аппаратуру, - врал он напропалую.
– Совсем меня за дуру считаете, - обижалась тетка. - Если у вас что секретное, так и скажите, чем голову мне морочить.
Мы уверяли ее, что ничего секретного не делаем, потому что какая может быть секретность без охраны, пропусков и колючей проволоки. Кажется, это ее убеждало. Мы понимали, что стоит лишь намекнуть, что здесь строится что-то важное, как об этом завтра узнал бы весь поселок.
Дело шло успешно. Мой приезд оказался очень кстати. Григорий только что начал сборку нового, более мощного аппарата, и мне пришлось менять в доме обветшалую электропроводку. Одновременно мы продолжали опыты на первом аппарате. Больше дюжины кошек совершили воздушное путешествие на Карадаг, Мы производили запуски в разное время суток, под разными углами к горизонту. Каждую кошку тайком взвешивали на хозяйских кухонных весах, чтобы измерить зависимость между весом полезного груза
