— Ага, а вот и Селия! — воскликнул кто-то из мужчин. — Угости-ка ее сигарой, Сэм!
— Ну нет! — ответил Сэм, прямо-таки сиявший от счастья. — Для дам у меня припасено кое-что иное. Он отправился к дальнему концу своего рабочего стола, где лежала целая горка коробочек с шоколадом “Тэртлз”. Одну из них Сэм вручил Селии.
— В честь рождения моего внука, которому, — тут Сэм взглянул на часы, — уже исполнилось двадцать минут.
Серьезное настроение Селии мгновенно испарилось.
— Да ведь это же здорово! — воскликнула она радостно. — Поздравляю тебя, Сэм!
— Спасибо, Селия. Я знаю, что угощение сигарами и шоколадом — обычно привилегия отцов. Но я решил начать новую традицию и распространить ее на дедов.
— И чертовски хорошую традицию! — подхватил Глен Николсон.
— Ты хорошо придумал насчет шоколада, — добавила Селия. — “Тэртлз” — моя любимая марка.
Тут она заметила, что Билл Ингрэм курить перестал. Вид у него был слегка бледный.
— Как Джулиет? — спросила Селия. — С ней все в порядке?
— Все отлично. — ответил счастливый Сэм. — Несколько минут назад мне позвонила Лилиан из госпиталя. От нее-то я и узнал добрую весть: и мать, и сын чувствуют себя хорошо.
— Я тоже навещу Джулиет, — сказала Селия. — Может быть, даже завтра.
— Отлично! Передам ей, что ты придешь. Я сам отправлюсь в больницу сразу после совещания.
Было ясно, что Сэм на вершине блаженства.
— Почему бы нам вообще не отложить совещание? — спросил доктор Старбат.
— Нет, — сказал Сэм, — я думаю, мы с этим сумеем управиться. — И, взглянув на остальных присутствующих, добавил:
— Полагаю, много времени оно не отнимет.
— Не вижу для этого причин, — заметил Винсент Лорд. Внезапно Селия почувствовала, будто у нее внутри все оборвалось. Ее сознание пронзила мысль: как все это некстати. У Сэма внук родился, а тут приходится решать вопрос с этим монтейном. Более неподходящий момент придумать трудно! Безоблачное состояние, в котором пребывали Сэм и, видимо, все остальные, безусловно, помешает серьезному, деловому подходу.
Вслед за Сэмом они двинулись в небольшой конференц-зал, примыкающий к кабинету, и уселись вокруг стола. Сэм занял председательское место. Он начал без долгих предисловий, ему явно не терпелось все поскорее закончить.
— Селия, сегодня утром я разослал копии твоей докладной всем, кто здесь присутствует. Один экземпляр я послал также Зэву Ривкину, который как раз собрался отправиться на несколько дней в Вашингтон. Он предложил задержаться с отъездом, чтобы решить этот вопрос вместе с нами. Однако я убедил Зэва, что в этом нет необходимости.
Окинув взглядом присутствующих, Сэм спросил:
— Записку Селии все прочитали? Раздались утвердительные возгласы.
— Отлично, — заметил Сэм.
Селию обрадовало, что ее служебную записку — а поработала она над ней изрядно — прочитали. Единственное, что в этом документе отсутствовало, так это ее собственные предложения. Окончательные выводы, считала она, должны быть сделаны в итоге этого совещания, с учетом мнения всех его участников.
— Селия, позволь мне сразу же заявить, — обратился к ней Сэм, — ты поступила совершенно правильно, обратив наше внимание на эти случаи. Это важно, поскольку они станут достоянием гласности и нам предстоит быть во всеоружии, чтобы представить собственную версию случившегося через три недели, когда монтейн поступит в продажу. — Тут он вопросительно взглянул на Селию. — Я уверен, что именно такую цель ты и преследовала. Не так ли?
Вопрос застал ее врасплох, и Селия несколько замешкалась.
— Ну, в общем, так… — ответила она. Сэм торопливо кивнул и продолжал:
— Давайте-ка проясним еще один вопрос. Винс, почему мне не сообщили о докладных компании “Жиронд-Шими”, на которые ссылается Селия?
Лицо директора по науке передернулось.
— Потому, Сэм, что, пересылая вам каждый документ из тех, что поступают в нашу компанию и касаются буквально всех наших изделий, я бы, во-первых, пренебрег своей работой, которая в том и состоит, чтобы отделять важные с научной точки зрения вопросы от несущественных, и, во-вторых, у вас на столе скопилась бы такая гора бумаги, что ни на что другое не осталось бы времени.
Это объяснение, по-видимому, удовлетворило Сэма.
— Каково ваше мнение об этих докладах? — обратился он к Лорду.
— Оба документа приводят к однозначным выводам — в них с исчерпывающей полнотой доказывается, что заключение экспертов “Жиронд-Шими” о непричастности монтейна к этим инцидентам научно обосновано.
— А случай в Австралии? Может быть, следует пересмотреть прежнее решение с учетом дополнительных пунктов, на которые обратила внимание Селия?
Селия подумала: “Вот мы тут сидим и привычно жонглируем словами. Говорим об “инцидентах”, “случаях”, “заключениях”, а ведь речь на самом-то деле идет о детях, обреченных оставаться калеками всю жизнь. Допустим, монтейн ни при чем; разве от этого легче? Ведь они не смогут ни ходить, ни вообще пошевелить рукой или ногой, не говоря уже о способности мыслить. Неужели мы настолько безразличны или, может быть, страх заставляет нас прятаться от правдивых, неудобных слов? И еще: нам, наверное, спокойней от того, что речь идет о детях в далеких странах и мы их никогда не увидим.., не то что внука Сэма. Он рядом, близко. Вот мы и отмечаем день его рождения, кто сигарами, а кто шоколадом”.
Лорд продолжал отвечать на вопросы Сэма, едва скрывая раздражение:
— Эти “дополнительные пункты”, как вы изволили выразиться, абсолютно ничего не меняют. Честно говоря, я не вижу ни малейших оснований, чтобы на них останавливаться.
За столом раздались вздохи облегчения.
— Но уж поскольку мы тут собрались и для протокола, — продолжал Лорд, — я подготовил заключение, где дается научная оценка всех трех случаев — в Австралии, Франции и Испании. — Тут он сделал паузу. — Я знаю, что мы торопимся…
— Сколько вам понадобится времени? — спросил Сэм.
— Не больше десяти минут. Это я гарантирую. Сэм взглянул на часы.
— Хорошо, но не больше.
Селия молчала, но внутри у нее все кипело. Отчаянно рвались наружу слова: “Это же жизненно важный вопрос. Разве можно решать его в такой спешке?”
Но она сумела обуздать поток охвативших ее мыслей и сосредоточила внимание на выступлении Лорда.
Директор по науке говорил убедительно, компетентно, не оставляя места для каких-либо сомнений. Проанализировав генеалогические линии дефективных младенцев и их родителей, Лорд отметил множество факторов, способных повлиять на нормальное развитие беременности и нанести ущерб плоду. В частности, как он выразился, неконтролируемые сочетания химических веществ в организме, в особенности лекарств и алкоголя, могли явиться причиной ужасающих последствий. Подобные трагические примеры не редкость.
Во всех рассматриваемых случаях, настаивал Лорд, так много противоречий, причем вопиющих, что просто неразумно и антинаучно обвинять во всем монтейн, в то время как это лекарство завоевало безупречную репутацию во всем мире. Попытки взвалить ответственность на монтейн Лорд квалифицировал как истерию и даже мошенничество.
Явно выражая чувства участников совещания, Сэм сказал:
— Спасибо, Винс. Думаю, вы всем нам подняли настроение. Отодвинувшись от стола, добавил:
— По-моему, мы можем обойтись без каких-либо формальных резолюций. Я вполне удовлетворен тем, что можно без всякого риска полным ходом продолжать подготовку к выпуску монтейна.
— Прошу прощения, — сказала Селия, — но боюсь, что этим вопрос не исчерпывается.
