часов после рождения… Джордж, как ты думаешь, этому виной плохое здоровье Катарины или?..
Он посмотрел на нее, и она замолчала.
– Он не совсем здоров, – прошептала она. – Язва на ноге… – Она закрыла глаза и вздрогнула. – Испытываешь какую-то брезгливость… – Она снова вздрогнула. – Джордж, а что если у него не может быть сыновей?..
Он сжал руки в кулаки, взглядом умоляя ее прекратить этот разговор. Он встал и подошел к двери, открыл ее. По коридору шла Джейн. Слышала ли она что-нибудь? Возможно, она услышала, как он встал с дивана, и отошла на несколько шагов от двери, а потом, когда он открыл ее, сделала вид, что идет мимо. По лицу ее ничего нельзя было определить. Глаза были мокрыми от слез. Она всегда плачет, подумал он. С ней нужно быть осторожным. Он был уверен, что Джейн опасна.
Король что-то напевал себе под нос. Анна смотрела на него. Он был весь увешан драгоценностями. Генрих был похож на слона – ибо становился слишком тучным. Теперь его нельзя было назвать самым красивым принцем христианского мира, а тем более златовласым. Он стал грубым мужланом с багровым лицом, красными глазами и ужасной язвой на ноге. Но глаза его блестели. Он снова влюбился. А она прекрасно помнила, каким он был в состоянии влюбленности. Анна так часто видела этот блеск в его глазах! Но раньше глаза блестели для нее. Странно, что теперь они блестят для другой, странно и страшно.
– Прекрасная мелодия, – сказала она. – Ты сам сочинил?
Король улыбнулся. Она полулежала на кровати, которую он подарил ей перед родами. Великолепная кровать, подумал он. Она должна быть счастлива, что у нее есть такая прекрасная кровать! Такой кровати больше нет во всем мире, и она ее заслужила. Ведь Анна тоже несравненна! Таких больше нет. Даже эта малышка…
Да ладно, он никогда не сравнивал ее с Анной, но она была такая милая, а Анна капризная и подчас слишком требовательная. А мужчине нужны перемены, хотя бы для того, чтобы доказать, что он на самом деле мужчина. В такие моменты он испытывал к Анне нежные чувства. Особенно теперь, когда она похвалила его песню – он вдруг почувствовал прилив нежности. Но когда она смотрела на него своими прекрасными черными глазами и видела, казалось, его насквозь, он ее ненавидел. Она слишком умна для женщины! Ученые иностранцы любили с ней беседовать о новых идеях Лютера, они хвалили ее, потому что она вела себя с ними естественно и легко. И это ему не нравилось. Он считал, что королеву должны уважать не за ее личные качества, а за качества короля, ее мужа. Можно восхищаться ее красотой, ее великолепными одеждами, но ум, остроумие, граничащее с насмешкой… Нет, этого он вынести не в силах.
Он хотел, чтобы она не забывала – он сделал ее королевой, и всем, что она сейчас имеет, она обязана только ему. А бывали моменты, когда она забывала об этом. И тем не менее эта женщина все еще нравилась ему. Он думал, что такой, как она, не было и не может быть. Но даже это раздражало его, ибо привязывало к ней, а он не хотел быть привязанным к кому бы то ни было. Король думал о днях, когда он еще не знал Анны, когда у него не болела нога, когда он был златовласым, златобородым гигантом, прекрасным атлетом. В ту пору он скакал на лошадях, много ел, пил, любил, и все это делал лучше, чем другие мужчины. А рядом с ним был Уолси, милый старик Уолси, который брал на себя все государственные заботы. Она убила Уолси. Если бы не она, Уолси был бы жив до сих пор.
Томас Мор был в Тауэре. И это тоже дело ее рук. Однако никто не может так удовлетворить его страсть, как она. Она высокомерна, недоступна, и ему постоянно нужно ее завоевывать, подчинять себе. Иногда у него возникают по отношению к ней чувства, которые трудно объяснить. Она вызывает в нем гнев, злость, которые внезапно переходят в желание ею обладать, и это желание его буквально испепеляет. Да, она неповторима, но она лишила его свободы. Он влюбился в нее, и из блестящего беспечного юноши превратился в потрепанного, умудренного жизненным опытом мужчину.
Но хватит вспоминать о прошлом. Он старался вернуть прежнюю беззаботность юности. Есть одна девушка, и скоро она будет его, которая смотрит на него с обожанием и покорностью. Она убедит его в том, что он самый прекрасный мужчина и самый могущественный король. Эта девушка ничего не просит – она всего лишь хочет стать его любовницей. И это настоящий бальзам на раны, полученные в битве с черноглазой ведьмой, лежащей на кровати. Сейчас эта ведьма делает ему комплименты, а в такие моменты он не может ей сопротивляться. Пусть та, другая, подождет немного.
– Это моя мелодия. Я как-нибудь спою тебе эту песню.
– Ну что ж, подожду, когда ты доставишь мне такое удовольствие.
Он внимательно посмотрел на Анну. Она смеется? Или ей действительно нравятся его песни? Может быть, она сравнивает их с песнями своего брата, Уайатта, и других? Она считает его песни хуже?
Но Анна мило улыбалась ему, накручивая на палец свой блестящий локон. Глаза ее сияли, щеки горели. Он был поражен ее красотой, хотя, казалось, привык к ней.
Эта малютка подождет. Ее восхищение очень приятно, и он, конечно, споет ей свои песни, и она будет их хвалить. Но именно поэтому похвала Анны значила для него гораздо больше. Девушка восхищалась им, она была глупа, но женщина и не должна быть умной. Цель жизни женщины – нравиться своему повелителю. И все же он гордился своей королевой и любил ее. Мужчина должен любить. Что плохого, если он время от времени будет заводить любовные интрижки? Леди ждут этого, а король должен удовлетворять желания своих подданных.
– Генрих, – сказала Анна. – Он остановился, покручивая бриллиант на своем камзоле. – Я хочу сказать тебе кое-что.
– Это срочно?
– Думаю, тебе лучше выслушать меня сейчас.
– Тогда говори быстрее.
Она села в кровати и протянула ему руки.
– Но эта новость такого рода, что мне бы не хотелось с ней спешить, – сказала она, заглядывая ему в глаза.
– Что? – воскликнул король. – Анна, что ты хочешь сказать?
Он взял ее руки в свои и приподнял ее с кровати.
– Скажи мне, – сказала она, приблизив свое лицо к его лицу, – что бы ты больше всего хотел сейчас услышать?
