– А что скажет кардинал, если увидит вас под моим окном?
– Не знаю и знать не хочу.
– Если вас здесь увидят, могут найтись люди, которые помешают вам прийти сюда снова. Возможно, вас уже сейчас ищут.
Он заволновался. Ему могут помешать с ней встречаться. Он не вынесет этого.
– Я пойду, – сказал он. – А завтра в это время вы будете здесь?
– Обязательно.
– Тогда до завтра, – сказал он и улыбнулся. Она улыбнулась ему в ответ.
Они встретились на следующий день и еще на следующий. Встреч было много. И каждая встреча приносила счастье. Если они виделись, значит, день был прекрасным. Если нет, то – скучным. Она узнала, из какой Перси семьи, но ей было все равно, что за титул у его отца. Правда, его высокое происхождение не вызовет никаких возражений со стороны ее честолюбивого отца, который будет рад породниться с домом Нортамберлендов.
Однажды он пришел к ней радостный и просветленный.
– Кардинал собирается дать бал в своем доме в Хэмптоне. Будут приглашены все придворные леди.
– А вы будете там?
– Буду. И вы тоже, – ответил он.
– Мы будем в масках.
– Я найду вас.
– И тогда?..
Он ответил на ее вопрос красноречивым взглядом.
И Анна стала мечтать о счастье, которое ее ждет, хотя, наблюдая за жизнью окружающих ее людей, она знала, что счастье – очень редкая вещь. Но она найдет свое счастье. Она будет беречь его, чтоб оно длилось вечно.
Анна не могла дождаться дня, когда Томас Уолси будет принимать в своем огромном доме в Хэмптоне на берегу Темзы придворных.
Король волновался. Кардинал думал, что помогает ему, когда по его просьбе Анна заняла при дворе место фрейлины королевы. Но так ли это? Король еще никогда не переживал так из-за женщины. Он должен был видеть ее каждый день. Он не может лишить себя наслаждения видеть это великолепное существо, которому нет равного в мире! Но он не смеет заговорить с ней. Почему? А потому, что, как только девушка появилась в покоях королевы, его старый недруг – совесть, – взялась за него с новой силой.
«Генрих, – говорила ему совесть, – сестра этой девушки, Мария Болейн, много ночей провела в твоей спальне, а ты знаешь указ, изданный Папой. Ты знаешь, что связь с одной сестрой делает тебя родственником другой. Это великий грех!»
«Я прекрасно это понимаю, – оправдывал себя король. – Но ведь мы не женаты…»
Но такие аргументы не могли удовлетворить его совесть. Венчались они или нет – не имело значения. И он прекрасно понимал это.
– Но я никогда не встречал подобной девушки, меня никогда так не притягивала ни одна женщина, я никогда не чувствовал себя таким беспомощным, как в ее присутствии. Если она станет моей любовницей, я откажусь от всех других женщин. И разве Святая Церковь не простит за это мой грех? Разве не лучше, когда у мужчины всего одна любовница, а не целая куча? И королева успокоится. Она не станет возражать против одной любовницы. Она простит меня. Она расстраивается из-за того, что у меня их слишком много.
Он был человеком с предрассудками и в то же время глубоко религиозным. Бог, по его мнению, был таким же королем, как и он сам, но более могущественным, потому что вместо топора владел оружием пострашнее: он мог вершить судьбы людей и мира. Бог, каким представлял его себе король, был мстителен, любил лесть, был страстен в любви, а еще более в гневе. Он был ревнив, подозрителен, запоминал все оскорбления, нанесенные ему, но был бесхитростен, как и король Англии Генрих. И король трепетал перед Богом, как трепетали его подданные перед ним. Отсюда и муки совести, волнения, ревнивая слежка за Анной Болейн и его нежелание, чтобы его чувства к ней стали всеобщим достоянием.
Напрасно он пытался успокоиться, умерить пыл своих чувств. В темноте все женщины одинаковы. Мария очень похожа на свою сестру. Мария полна желаний и охотно идет на все. Есть и другие женщины, которые не станут противиться его любви.
Он пытался успокоить свою совесть.
– Я даже не буду смотреть на эту девушку. Я всегда буду помнить о родственных связях между нами.
Итак, эти дни, которые были для Анны и другого Генри днями счастья, для короля Генриха оказались настоящим чистилищем – совесть и желание рвали его на части.
Платье ее было алого цвета, а жилетка из золотой парчи. Рукава платья – длинные. Теперь они назывались при дворе «рукава а-ля Болейн» и не выдавали ее, так как многие придворные шили себе платья с такими же рукавами. Волосы Анны были спрятаны под золотой шапочкой. Ее можно было узнать только по прекрасным глазам, сверкавшим сквозь прорези в маске.
Лорд Перси отыскал ее без труда – она заранее подробно описала ему свой костюм.
– Я узнал бы вас и без того. Я всегда узнаю вас, в чем бы вы ни были одеты.
– Тогда, сэр, я должна проверить это!
– По реке плыли баржи, и музыканты на них играли великолепную музыку, – сказал он. – Я слушал их и думал, что никогда в жизни не был так счастлив, как теперь.
