Вишневский помечает в записной книжке:
«Статьи надо писать проще; без иностранных „закавык“ (своего языка достаточно);
Ввести раздел „В ВМУЗах“ — знакомить с программами и учебными планами всех комсомольцев, молодежь, которые желают учиться в этих заведениях;
Более широко поднять вопрос о шефстве ВЛКСМ над флотом».
К исходу 1925 года молодому редактору вместе со своими коллегами удалось добиться роста тиража до 35 тысяч экземпляров (по тогдашним меркам — тираж немалый), значительного расширения авторского актива. Принесли плоды и заботы Вишневского о художественном оформлении «Красного флота». Если раньше в журнале помещалось несколько худосочных рисунков и любительских фотографий, то теперь на обложках — многокрасочные иллюстрации и в каждом номере публикуется до полсотни снимков под рубрикой «Жизнь флота».
Редактор был горячим сторонником расширения журнальной площади для печатания материалов познавательного и практически прикладного плана. «Красный флот» должен стать «морским рабфаком» для молодежи, как всегда, Всеволод выдвигает задачу-максимум. И, как всегда, для ее реализации сам делает больше других: выступает со статьями, корреспонденциями, очерками. Основной пафос их «трудно в ученье — легко в бою». «Меньше условностей, больше боевого правдоподобия», «Дело морской маскировки», «Зимой, как и летом, во всеоружии», «Первые 500 миль в 1925 году», «Переваливаем в кадровый период» (дневник-репортаж о походе кораблей Балтфлота), «Наши внутренние враги лозунга: „Даешь технику!“», «Нам нужен гражданин: техник-воин» — вот названия лишь некоторых публикаций редактора «Красного флота» в 1924–1926 годах.
Всеволод Вишневский в полной мере обладал способностью мыслить категориями крупного масштаба, а при необходимости «снижать» их до уровня частного, индивидуального факта и, напротив, от единичного случая или события подниматься до больших обобщений. Так, в статье «Если сегодня начнется война» он ни много ни мало рассуждает о том, как в этом случае вести политическую работу в целом — в войсках, в стране: «Весь ход нашей политработы с ее четырехлетним планом, заданиями, директивами и т. д. круто ломается. Целиком приходится переключаться на работу ударного типа, но очень широких масштабов. Воевать будут массы. Будут вливаться тысячи мобилизованных. Придется соприкасаться по всем направлениям берегов с развертывающимися частями армии, с населением.
Все порождает потребность в хорошей „политсмазке“ этих соприкасающихся, трущихся частей громадного механизма. Необходимо также обрушить на противника всю силу нашего прожигающего слова…»
Пройдут годы, и все эти положения теоретического характера бригадный комиссар Вишневский будет воплощать на практике — во время обороны Таллина, в период блокады Ленинграда.
В 1926 году редакционно-издательский отдел Военно-Морских Сил подготовил и выпустил подписную серию научно-популярных брошюр о флоте — свыше двадцати названий, объемом в 2–3 листа каждая. Они охватывали довольно широкий круг тем, например, такие: «Какую пользу приносит море», «Советский Союз — страна морская», «Краснофлотец и красноармеец — одно целое», «Чем вооружены военные корабли», «Чем наш флот отличается от буржуазного», «Как корабли „разговаривают“ между собой» (между прочим, автор этой брошюры — будущий академик А. Берг). Выглядели брошюры но тем временам богато. Так, на обложке выпуска «Буржуазия вооружается на море» — снимок английского боевого корабля, внутри — фотографии самых крупных в мире военных кораблей. Адресовалась серия молодежи, морякам- краснофлотцам и призвана была расширять их кругозор, помогать в формировании мировоззрения. Эта брошюра и «Помни о Красном флоте всегда!», «Нам нужен морской военный флот» (в соавторстве с А. Сивковым) принадлежат перу Вишневского. По форме они походят на беседы пропагандиста — короткие, доходчивые фразы, живое волнение и убежденность автора, логичность изложения и убедительность приводимых фактов.
«Англия строит 51 новый корабль», «Франция отпускает 500 миллионов рублей на флот», «Японский флот — на третьем месте», «Америка хочет догнать Англию по вооружению», «„Соседи“ готовятся напасть на нас» — в главках под такими названиями в выпуске «Буржуазия вооружается на море» сделан обстоятельный обзор состояния военно-морских сил за рубежом. «Мы видим, что подготовка к новой войне идет полным ходом, — подводит итог автор. — Чтобы нам отстоять свою советскую землю, фабрики, заводы — все, добытое нами тяжелой борьбой — нам нужно иметь на море крепкую защиту — свой сильный Рабоче-Крестьянский Красный флот».
Когда стало известно, что комсомол объявил шефство над флотом, Вишневский, находясь в заграничном плавании на судне «Океан», с радостью воспринял эту весть. Впрочем, не он один: после принятия радиограммы в открытом море вся команда собралась на импровизированный митинг и с воодушевлением решила переименовать свой корабль в «Комсомолец». С тех пор Всеволод внимательно следит за развертыванием шефства комсомола над Рабоче-Крестьянским Красным флотом.
В брошюрах он рассказывает об этом патриотическом движении молодежи, широко привлекая для иллюстрации своих мыслей яркие примеры из жизни: «Комсомольцы рвались во флот всеми силами. Помнится, как однажды в зимний день к нам, в Балтийский флот, пришел тамбовский комсомолец Тихон Обивальнев. Он почему-то не попал в партию, которая отправлялась во флот, и решил идти самостоятельно. Весь путь из Тамбовской губернии до Ленинграда он проделал пешком. Парень шел по морозу 19 суток, голодал, ночевал в поле, но все-таки своего добился. Товарища Обивальнева во флот приняли».
А спустя несколько лет в радиогазете «Красный моряк», говоря о практической помощи комсомола флоту, Вишневский с удовлетворением отметил: «Сегодня шесть лет шефства. Первый пыл, конечно, остыл. Он сменился ровным постоянным хорошим огнем работы. Такой огонь держат в топках кораблей умелые кочегары…»
Как вспоминал Николай Чуковский, во время финской кампании, в декабре 1939 года, они с Вишневским встретились в Политуправлении Балтийского флота. Всеволод Витальевич предложил зайти к нему и почти сразу же заговорил о войне, о международном положении. «Так бывало всегда и потом, — писал Чуковский, — при всех наших встречах до сорок пятого года, — оставшись со мной наедине, он говорил не о личном, не о бытовом, а о мировом, всеобщем, историческом — о войне. Никогда мне не приходилось встречать другого человека, для которого мировое, всеобщее было бы до такой степени своим, личным. Это была у Вишневского удивительная черта, определившая и всю его судьбу, и все его творчество, резко отличавшая его от других людей».
Тягая особенность мировосприятия обусловила и частоту обращения к международной тематике в журналистском и литературном творчестве. И даже в дневниках, которые велись Вишневским в годы Великой Отечественной войны регулярно, немало страниц отводилось анализу, рассмотрению различных вариантов, поворотов «большой», международной политики. Все это необходимо было прежде всего для «внутреннего пользования», ему словно чего-то не хватало, если не была ясна обстановка в мире. Ну и конечно же, во имя практических нужд — для подготовки устных речей и радиовыступлений, статей для печати.
Однако, пожалуй, только в двадцатые годы выход его размышлений на международные темы был столь щедрым по числу публикаций в газетах и журналах.
Революционное движение в странах капитала, порою скрытые, но всегда агрессивные, своим острием направленные против Страны Советов военные, дипломатические и пропагандистские маневры и кампании империалистических государств-хищников — об этом писал Вишневский в статьях и обзорах «На Балканах разгорается пожар», «Опасность не изжита», «Морская конференция в Риме», «Не забывайте, сэр, о 19-м годе!» и ряде других.
Он учится дорожить фактом, документом, цифрой. Стремится писать экономно, кратко. Уже после двух-трех лет газетной практики его профессиональное умение заметно возросло. Статьи двадцатых годов построены, как правило, на широкой фактической основе, события в них поданы крупно.
Английский морской журнал «Нэвэл энд Милитэри Рексод» поместил 27 июня 1928 года статью, из которой ясно что англичане пытаются втянуть Германию в антисоветский блок. Вишневский дает полный перевод и вначале предоставляет читателю возможность самому подумать над содержащимися в статье фактами и мыслями. Затем выдвигает свою точку зрения, вскрывает намеки и особые обороты, характерные для английских политических писаний. Избранная для этого форма весьма любопытна — условный монолог — обращение Великобритании:
