Эмигранты приезжали жить и поживиться как раз к нам. Жаль, что сегодня мы как будто забыли о том, что те самые немцы, к которым едем поживиться мы, на протяжении веков и в заметных количествах эмигрировали к нам из своей в те времена неуютной, раздробленной и скученной Германии. У нас же десятки лет спасались и французы — сначала от своей революции, потом от Наполеона. Несмотря на очевидные трудности нашей жизни, им всем что-то у нас было нужно. Чем-то манили их наши дикие просторы. Наконец, к нам к началу двадцатого века съехалось больше половины евреев мира, хотя понятие эмиграция к евреям трудноприменимо.
У нас была одна великая эмиграция. Русское дворянство бежало из России, побежденное в Гражданской войне. Бежала не сволочь — бежал от унижения и смерти лучший выбор русских генов.
Почему наши аристократы растворились в мире, преимущественно во Франции, представляется очевидным. Им некуда было вернуться, они были умны, способны, талантливы и в братской по культуре и духу Франции нашли новую Родину. Чем сказочно обогатили Францию и французов. За каждого нашего революционного эмигранта французы когда-нибудь будут платить не просто золотом, а всем самым дорогим. Обязательно будут — и это справедливо.
Остальные волны наших эмиграций были не так значительны и важны для нашей судьбы. Часть угнанного немцами после Второй мировой войны населения прозорливо побоялась вернуться назад в родной концлагерь. Эту часть называют второй волной. Несколько миллионов наших евреев и тех, кто успешно под евреев косили, с начала семидесятых годов постепенно перекочевали из Москвы и других крупных городов в Израиль, Америку и куда получилось. В Израиль уехали самые простодушные и отважные, в Америку попали самые хитрые и рассчетливые. Это третья волна — самая свежая и совсем наша.
В России сейчас говорят — уехали пессимисты, оптимисты остались. Отчасти это так. Но существенно другое: эти несколько миллионов уехавших — наши люди, ими они и останутся, в массе своей нашими людьми будут их дети.
А вот с тремя миллионами наших немцев, которых импортировали к себе не наши немцы, ситуация иная.
Большую их часть мы потеряем, во втором-третьем поколении они станут уже нашими упитанными европейскими братьями, если, конечно, немцам удастся сохранить в Германии свой доминирующий статус.
Почему так? Потому что немцы — народ с тяжкой харизмой, и хотя черно-желтые братья подминают немцев под себя, советские немцы не удовольствуются статусом водителей автобусов. Они ассимилируются и станут немцами не нашими. Тяжелый и сильный немецкий ген в них взыграет и победит. Нам остается утешать себя только тем, что в Германию на встречу с исторической родиной за компанию приехало много наших любопытствующих. Их число можно оценивать в сотни тысяч. Эти немцами не станут, ибо сказано было: что русскому здорово, то немцу смерть. А я добавлю: что здорово немцу, то русскому тоска смертная.
Нашего человека на улицах Европы видно все больше. Отличить того, кто приехал жить или поживиться, от туриста легко. У нынешнего нашего туриста вид беззаботный и слегка возбужденный. Ему до сих пор еще приятно щекочет нервы вся эта европейская прилизанность. Переселенцы же чаще пасмурны, озабочены и как будто чем-то придавлены.
Впрочем, придавлены везде по-разному. Выбравшись из машины в итальянском городке Дезенциано на озере Гарда весной 2002 года, я сразу же услышал содержательный и осмысленный мат двух наших проституток, обсуждавших свои производственные вопросы. Наши девушки в Италии вели себя по-хозяйски. А вечерняя прогулка по набережной показала, что наших девушек даже в захолустном итальянском городке много, и они популярны.
Лет двенадцать назад я натолкнулся на двух громогласно выражающихся матом подростков в центре Мюнхена на «Мариенплатц». Они с удовольствием пользовались тем, что тогда их в центре Мюнхена, кроме меня, никто не понимал. Сегодня ситуация в корне изменилась, и матерящихся подростков одернут.
Наши переселенцы в Праге — публика в массе своей не слишком богатая, но чувствует себя вольготно и раскованно. Потому что чехи не немцы и никогда ими не станут, как бы об этом ни мечтали. Лет пять назад в центре Праги можно было наблюдать, как идут чуть ли не строем восемь-десять наших мордоворотов с бритыми черепами, в кожаных куртках с одного и того же турецкого склада, и дорогу этой банде уступают все, а особенно полиция.
Потом наши банды куда-то пропали — думаю, уселись в офисах. Но говорить по-русски в центре Праги и особенно на вокзалах до сих пор небезопасно: слабонервных российских туристов пытаются напугать оборванцы из числа нашей сволочи и, напугав, отнять деньги.
Наших переселенцев в Европе отличает сосредоточенность, вдумчивость и чуткость по отношению к европейским традициям и предрассудкам. Многие из них ориентируются в местных условиях лучше, чем европейские аборигены.
О заблудших славянских братьях
В начале девяностых меня забавляли глубокомысленные рассуждения начинающих чешских и словацких предпринимателей о том, как им самой судьбой предназначено стать мостом между Востоком и Западом. И, превратив себя в мост, брать плату за проезд с обеих сторон. Быть мостом не очень удобно, еще неудобнее на мосту жить — возражал тогда я.
Мостами тогда захотели быть все — от Латвии до Молдовы. Но особенно хотели наши славянские братья. Создавались специальные фирмы и холдинги, проводились теоретические семинары. У нас тут такая инфраструктура, самозабвенно твердили многие, особенно почему-то чехи. Откуда у русских взяться такой инфрастурктуре? Мы поможем русским коллегам разобраться в сложной европейской среде!
Сегодня даже слепому видно, что русские коллеги разобрались с Европой сами намного быстрее, чем их чешские учителя успели сообразить, где Восток, а где Запад. Русские коллеги серьезно разобрались в том числе и с самой Чехией — купили у чехов все, что может пригодиться для жизни. Например, Карловы Вары или солидные куски Праги.
Прошли годы, наши славянские братья протрезвели, особенно после балканских войн, забыли о мечтах стать мостами и шумной гурьбой устремились на Запад. То есть в НАТО и Европейскую Унию, которую американцы уже который раз за последние сто лет упрямо пытаются переименовать в Соединенные штаты Европы. Наши братья-славяне начали косить под Запад, хотя представления о Западе у многих из них пребывают на уровне мечты прыщавого подростка об эротическом опыте Казановы. То есть много всего воображают, но ничего этого еще не пробовали.
Не все в России поверят, но наши славянские братья не знают о наших зажравшихся европейских братьях самых простых и элементарных вещей. Продвинутый московский девятикласник, читающий аналитическую прессу, следящий за мировыми ценами на энергоносители, мог бы открыть глаза сотням так называемых экспертов и обозревателей в Восточной Европе, которые постоянно что-то говорят и пишут о будущем процветании в рамках ЕУ. А молодой и амбициозный клерк из «Газпрома» мог бы консультировать правительства многих наших недавних союзников — всех сразу. Причем без специальной подготовки. Он просто объяснил бы им, откуда идет газ, течет нефть и что из всего этого проистекает.
Пока же в странах бывшего СЭВ воцарилась эйфория: мы уже на Западе, значит мы в раю. Эти богатые западные демократы с нами сейчас делиться начнут, потому что добрые они.
Наша народная мудрость давно подметила, что бесплатных обедов не бывает, что въезжать на чужом горбу в рай а именно об этом мечтается нашим славянским братьям —занятие неблагодарное, гарантирующее большие разочарования. Так что радость по поводу слияния с Европой оставит наших братьев в самом недалеком будущем. С ними сливаются вовсе не затем, чтобы их подкормить, а с прямо противоположными намерениями. Обдерут их как липки.
Наши братья-славяне наивны, как мальчик из неприличного анекдота, которого дядя-педераст заманил к себе домой на шоколадку. После посещения дяди простодушный мальчик узнал, что от шоколадки, оказывается, болит задница. Разница в том, что нашим славянским братьям шоколадку никто не даст. Только покажут издалека. И только блестящую обертку. А вот задница болеть начнет скоро.
Зачем на самом деле нужны наши славянские братья нашим зажравшимся братьям из Западной Европы?
Во-первых, затем, чтобы выкачать у них молодежь, пока еще прилично воспитанную, получившую хорошее образование на скромные средства своих родителей. То есть слизнуть человеческие сливки наших
