Новым русским Наполеоном может теоретически стать полководец на финансовом фронте или в сфере СМИ, где попытки честолюбцев прибрать к рукам власть через голубой экран уже имели место. Березовского можно поставить в ряду первых энтузиастов движения демократических бонапартов.
Если задаться вопросом, что легче: научить Березовского или Чубайса управлять и так не воюющими войсками или научить генерала Трошева финансовым играм, лоббингу и многоходовым интригам, — то ответ будет очевиден. Пока наша армия реально не воюет, русским Бонапартом может стать чиновник, бюрократ, олигарх, вор в законе — кто угодно, кроме наших послушных и отторгнутых от власти генералов.
Конкретный вопрос, важный для будущего России —судьба каспийской нефти и среднеазиатского газа. И то и другое может попасть в Европу только через нашу территорию. Из-за этого вопроса ведется чеченская война, которая войной никогда не была. Ибо если бы это была война, то она закончилась бы в течение недели —таково соотношение сил воюющих сторон. Кто компетентен в решении этого важного вопроса? Демобюрократы, олигархи, президент. А генералам остается традиционная роль мальчиков для битья.
Вопрос каспийской нефти решается глобально, в его решение, кроме нас, вмешались и арабский Восток, и европейский Север, и, конечно, янки, вмешивающиеся во все. Под силу ли нашим военным решать такие вопросы, оказавшись у власти? Конечно, нет. А раз не под силу, значит, и разговоры о военной диктатуре нужно оставить тем, кто любит просто поговорить. До того момента, когда русская армия начнет реальную большую войну с настоящим большим врагом. Но вот если вопросы масштаба каспийской нефти начнут решаться военной силой, у генералов появится реальное влияние и реальная власть.
Импрессионистические заметки о сегодняшних вождях России
Начнем с президента Путина. Не оставляет чувство, что он всего того, что с ним произошло, не очень хотел. Что его выдвинули, назначили и долго выкручивали руки, чтобы согласился.
Путин производит впечатление фигуры временной и переходной, хотя технологическая поддержка его президентства беспрецедентно успешна. Так лихо еще никого и никогда в России не лепили. Но в этом буйстве политических и пиар-технологий вокруг Путина заключен подвох: невозможно понять, где кончается пиар, а где начинается собственно Владимир Владимирович Путин. Сегодняшний президент России какой-то универсально правильный, как советский энциклопедический словарь 1968 года издания. И к тому же Буш- младший его друг и треплет нашего по щеке при каждой возможности..
Политтехнологи Путина так увлеклись своим творчеством, что перебирают через край. Помню, как накануне выборов 1999 года Путин появился в эксклюзивном интервью, в процессе которого он гладил белую пушистую собачку. Гладит — и Бог с ним, любит он песика, собачников в России миллионы, пусть он станет для них родным. Но вот через какое-то время Путина показывают на даче уже с другой собакой — большой черный Лабрадор. И начинает казаться, что собак у Путина столько, сколько скажет режиссер, окончивший пиар-школу где-нибудь в Америке. Начинает казаться, что российский президент играл в собачника, чтобы кому-то понравиться. Между прочим, от президента России любви к собакам никто особенно и не ждет — о людях лучше заботьтесь, а уж они о своих псах позаботятся сами.
Путина с самого начала позиционируют по модели «один из нас», что для президента России плохо. Это вообще американская модель, не подходящая даже для западных европейцев, включая помешанных на равноправии и гражданском принципе скандинавов. Вождь без пьедестала в России всегда неудачник. Да, Путин действительно, в отличие от коммунистического бонзы Ельцина, простой советский человек — ну и на хрена слушаться простого советского человека? У нас все простые советские, всех слушаться замучаешься. А вот бонзу попробуй не послушайся.
Творцам политического образа Путина не удалось создать для президента России стойкую харизму. Творцы образа или искренне пошли по ложному пути, или продуманно позиционировали Путина как президента со слабой позицией. Чтобы был покладист и не возомнил о себе. Никто не спорит, создавать харизму для Путина трудно: он не завоевал свою власть в борьбе, его выдвинули, говорят, советом олигархов. Ему сшили виртуальную победу в чеченской войне осенью 1999 — вот вам и новый президент.
Но, с другой стороны, Путин в прошлом разведчик. И в его жизненном пути есть все необходимое для создания вполне аппетитной политической харизмы — и чудо, и тайна, и авторитет. Немцы у себя, говорят, завели «путинские места»: здесь гер разведчик пил пиво, здесь гулял. А вот у нас никто не догадался сочинить простенький сюжет о том, как молодой офицер с честью защищал Родину — спасал беременную радистку, заботился о прогрессивном пасторе.
Самое существенное, что я услышал от Путина-президента, — его слова «Россию никто не поставит на колени» в связи с заложниками в «Норд-Осте». Понимает ли Путин, к чему такие слова обязывают? И что случается с правителями, если такие слова оказываются просто словами?
Сфера, в которой правление Путина принесло заметные перемены, это внешняя политика России. Перемены выглядят симпатично, хотя цыплят по осени считают. Наши люди ввязались даже в бой за иракскую нефть —такая прыть при Ельцине была немыслима. И если когда придет осень, выяснится, что позиции России в мире усилились, то за это Путину простят многое.
Другой крупный политик сегодняшней России — Лужков. По большому счету, его шансы на победу в выборах 1999 года выглядели более убедительными, а самое главное, обоснованными. Москва это отдельное государство, это самое сложное из всего, что существует в России. Богатейший космополитический мегаполис мира, Москва в 1999 году стояла за Лужкова, значит, Лужков оказался тем, кто умеет Москвой править.
«Колобок в кепке», спокойный, солидно лысый, как будто немного сонный, Лужков несет в себе много барского, что так неотразимо действует на людей, особенно русских. Лужков производит впечатление человека, сделавшего себя своими руками — самородок, «селф-мэйд», как говорят наши учителя. Лужков уже на пьедестале —как Ленин, поэтому в кепке. В пользу Лужкова говорит и то, что, проиграв выборы 1999 года, он тем не менее удержался на плаву и нашел общий язык с Путиным и путницами.
Так называемые политические тяжеловесы миллиардер Черномырдин и интеллектуал Примаков ушли из большой политики, кажется, безвозвратно. Колоритной фигурой остается Жириновский. Это гений политического пиара, чистейшей прелести чистейший образец, сумевший впарить миру легенду о русском фюрере, сыне юриста, мечтающем купать русских солдат в Индийском океане. Жириновский — второй после Исаича человек, который их объебал, объебал и нас, объебал всех о объебывает дальше под аплодисменты влюбленной в него публики. Конечно, западные медия понимали, что Жириновский актер, а не фашист, но держали свое понимание в тайне — Жириновский был очень полезным актером. А стал успешным парламентным лоббистом.
Нескольких слов заслуживает Явлинский, любимец американских СМИ, не понятый своими соплеменниками. При всех своих бесспорных плюсах: молодой, положительный, оратор, интеллектуал, — Явлинский постоянно проигрывал и будет проигрывать. Причем, как это ни обидно для янки, Явлинский проигрывает совсем не потому, что играет за них и на их деньги, а по чисто объективным причинам.
Явлинский — чужой, чужая вся либеральная братия, которая крутится вокруг этих якобы правых. Чужой не только для избирателей — он не приемлем ни для бюрократов, ни для олигархов. И снова не из-за американского хвоста, а по причине более важной. Явлинский — теоретик, доктринер, занятый исключительно риторикой. Когда нужно Действовать, он выходит защищать для него созданное и у него отобранное телевидение НТВ в кампании шизнутой Новодворской и целого выводка подобных смешных чудаков.
Интересной политической фигурой России остается президент Белоруссии Лукашенко. Между прочим, это странное вялотекущее супружество России и Белоруссии объясняется просто: будучи президентом другой страны, Лукашенко почему-то уже несколько лет лидирует в личном рейтинге кандидатов на московский престол. И если бы Россия и Белоруссия действительно объединились в одно государство, то Лукашенко имел бы серьезные шансы на выборах. Потому что природный харизматик.
Не берусь судить, на самом деле в Белоруссии легче живется, чем в России, или нет, но русские голосовали бы за Лукашенко не в надежде на более сытую жизнь, а по причине его искренней и страстной великодержавности. Потому что оппозицию разогнал по углам, потому что власть держит железной хваткой, потому что враги наши его не любят и не треплют по щеке. Еще потому, что он полная противоположность виртуальным российским вождям. Сам себе пиарщик и имиджмейкер. И, заметим, пиарщик неплохой.
Вопрос о том, сумел ли бы он править Россией так же, как правит Белоруссией, открыт и, вероятно, останется открытым навсегда. Не пустят его в Москву ни олигархи, ни бюрократы, не любят они его, и
