адвокаты разводящейся с ним жены, и тех, кого нанял этот псих, разводящийся муж одной матери семейства, женщины, с которой Йоссарян однажды не так давно переспал в подпитии; он без особого энтузиазма признавал, что переспал бы с ней и еще, если бы у него когда-нибудь возникло поползновение еще раз переспать с женщиной; этот тип нанимал детективов для слежки за всеми знакомыми мужчинами своей жены, потому что у него была навязчивая идея получить свидетельства супружеской неверности для нейтрализации свидетельств супружеской неверности, которые ранее были добыты на него его женой.
Йоссаряну не давал покоя вопрос: откуда взялись другие, и после нескольких новых приступов мрачного ожесточения он взял быка за рога и позвонил в офис.
— Есть какие-нибудь новости? — начал он разговор с сыном Милоу.
— Насколько мне известно, нет.
— Ты мне говоришь правду?
— По мере сил.
— И ничего не скрываешь?
— Насколько я знаю, нет.
— А ты бы мне сказал, если бы скрывал?
— Сказал бы, если бы мог.
— М2, когда сегодня позвонит твой отец, — сказал он Милоу Миндербиндеру Второму, — скажи ему, что мне нужен хороший частный детектив. Это для личных дел.
— Он уже звонил, — сказал Милоу младший. — Он рекомендует Джерри Гэффни из Агентства Гэффни. Только ни в коем случае не говорите ему, что его рекомендовал мой отец.
— Он тебе это уже сказал? — Йоссарян был ошарашен. — Откуда он знал, что я попрошу?
— Вот это я не могу сказать.
— Как ты себя чувствуешь, М2?
— Трудно быть уверенным.
— Я имею в виду — в общем. Ты не заезжал больше на автовокзал посмотреть в эти телевизионные мониторы?
— Я должен еще прохронометрировать их. Я хочу съездить туда снова.
— Я могу устроить это еще раз.
— А Майкл со мной поедет?
— Если ты ему заплатишь за рабочий день. Как дела, все в порядке?
— Неужели бы я не захотел вам сказать, если все было в порядке?
— Захотеть-то, может, и захотел бы, а вот сказал бы?
— Это зависело бы от некоторых обстоятельств.
— От каких?
— От того, мог ли бы я сказать вам правду.
— А ты бы сказал мне правду?
— А откуда бы я узнал, правда это или нет?
— А солгать мне ты бы мог?
— Только если бы знал правду.
— Ты со мной откровенен?
— Этого хочет мой отец.
Когда Йоссарян набрал номер, жизнерадостный, мягкий голос, принадлежащий человеку по имени Джерри Гэффни, сказал:
— Мистер Миндербиндер предупреждал, что вы должны позвонить.
— Это странно, — сказал Йоссарян. — Какой из них?
— Мистер Миндербиндер старший.
— Тогда это совсем странно, — сказал Йоссарян более жестким голосом. — Потому что мистер Миндербиндер старший категорически настаивал, чтобы я в разговоре с вами не называл его имени.
— Эта была проверка вашего умения хранить секреты.
— Вы не дали мне возможности пройти ее.
— Я доверяю своим клиентам и хочу, чтобы все они знали: они всегда могут доверять Джерри Гэффни. Что еще есть в нашей жизни, кроме доверия? Я всегда все говорю напрямик. Я немедленно предоставлю вам доказательства этого. Вы должны знать, что эта телефонная линия прослушивается.
Йоссарян затаил дыхание.
— Как вы но обнаружили, черт возьми?
— Это моя телефонная линия, и я хочу, чтобы она прослушивалась, — дал логичное объяснение мистер Гэффни. — Ну, теперь вы видите? Вы можете положиться на Джерри Гэффни. Прослушиваю эту линию только я сам.
— А
— Дайте-ка я проверю. Да, ваша организация прослушивает вашу линию. Вероятно, и в вашей квартире стоят «жучки».
— Мистер Гэффни, откуда вы все это знаете?
— Зовите меня Джерри.
— Откуда вы все это знаете, мистер Гэффни?
— Потому что, мистер Йоссарян, я ставил на вашу линию прослушивающую аппаратуру и, по всей видимости, я — одна из сторон, которая и оборудовала вашу квартиру «жучками». Я вам дам один совет. У любой стены могут обнаружиться уши. Если вы хотите, чтобы ваш разговор никто не прослушал, говорите только с открытым краном. Если хотите заняться любовью, то делайте это только в ванной комнате, или на кухне, или под кондиционером, а вентилятор ставьте на макси… Именно так! — одобрительно сказал он, когда Йоссарян со своим беспроводным телефоном перешел на кухню и до предела вывернул оба крана, чтобы его разговор не стал достоянием других. — Наша аппаратура ничего не принимает. Я вас едва слышу.
— А я ничего и не говорю.
— Научитесь читать по губам.
— Мистер Гэффни…
— Называйте меня Джерри.
— Мистер Гэффни, вы прослушиваете мой телефон, вы понатыкали «жучков» в мою квартиру?
—
— Кому бы это могло понадобиться?
— Во-первых, мне, если бы мне за это заплатили. Теперь, когда вы знаете, что я говорю правду, мы можем стать близкими друзьями. Только так и можно работать. Я думал, вы знаете, что ваш телефон прослушивается, что ваша квартира, по всей видимости, оборудована «жучками», что ваша корреспонденция перлюстрируется, ваши поездки контролируются, а ваши кредитные карточки и банковские счета находятся под наблюдением.
— Проклятье, я сам не знаю, что я знаю. — Йоссарян с протяжным стоном впитывал эти отвратительные сведения.
— А вы будьте оптимистом, мистер Йоссарян. Всегда будьте им. Насколько мне известно, скоро вы станете одной из сторон брачного процесса. Вы можете считать все это само собой разумеющимся, если у вашего руководства имеются финансовые возможности платить нам.
— Вы и такими вещами занимаетесь?
— Я часто занимаюсь такими вещами. И это ведь только ваша компания. Почему вас должно беспокоить, что там слышит «П и П М и М», если вы никогда не говорите ничего такого, что вам хотелось бы утаить от вашей компании? Пока что вы мне верите, правда?
— Нет.
— Нет? Не забывайте, мистер Йоссарян, я все это записываю, хотя и буду счастлив стереть все, что
