— Тодд, что происходит? — отрывисто произнесла Эмма, когда давление в шлюзе начало восстанавливаться. — Какой ритм?
— У нее резкая фибрилляция желудочков. Мы по-прежнему не можем связаться с Григгсом.
— Мы теряем ее.
— Знаю, знаю!
— Так, у меня давление двести шестьдесят миллиметров…
— Проверка целостности шлюза. Обязательно дождись проверки.
— У меня нет времени.
— Уотсон, черт возьми, не торопись!
Она замолчала, глубоко вздохнув. Тодд был прав. В чужеродных условиях космоса спешить нельзя. Она завершила проверку целостности шлюза, восстановила давление и открыла следующий люк, ведущий в шлюзовой модуль. Там она быстро стянула перчатки. Российский «Орлан-М» снимался легче, чем американский скафандр для работы в открытом космосе, но ей потребовалось некоторое время, чтобы открыть ранец жизнеобеспечения и выбраться из скафандра. «Я не успею», — думала она, лихорадочно высвобождая ноги из нижней части скафандра.
— Врач, состояние! — крикнула она в микрофон.
— Острая фибрилляция.
«Смертельный ритм», — подумала Эмма. Это последний шанс спасти Диану.
Оставшись в костюме водяного охлаждения, она открыла люк, который вел на станцию. Отчаянно спеша к своей пациентке, Эмма отталкивалась от стен, ныряла в проемы люков.
Вдруг влага ударила ей в лицо, замутив зрение. Она не нащупала поручень и ударилась в дальнюю стену. В течение нескольких секунд Эмма пребывала в замешательстве, моргая, стараясь избавиться от жжения. «Что попало мне в глаз? — думала она. — Только не яйца. Господи, только бы не яйца…» Зрение медленно прояснилось, но и теперь Эмма не могла понять, что перед ней.
Вокруг нее в сумраке модуля плавали огромные шары. Эмма почувствовала, как что-то влажное касается ее руки, и посмотрела вниз на темное пятно, расплывающееся по ее рукаву, на темные пятнышки, то тут, то там возникающие на ее костюме. Она поднесла рукав к свету.
Это была кровь.
Эмма в ужасе смотрела на висящие в полумраке огромные шары. Так много…
Она быстро закрыла люк, чтобы инфекция не проникла в шлюз. Защищать станцию поздно — пузыри распространились повсюду. Эмма нырнула в жилой модуль, открыла отсек, где хранилось защитное снаряжение для экипажа, и надела маску и очки. Возможно, ей все-таки удастся защититься.
— Уотсон! — позвал Катлер.
— Кровь… тут везде кровь!
— У Дианы агонизирующий ритм — времени почти не осталось!
— Иду!
Эмма выскочила из жилого модуля и влетела в переходник модуля «Заря». Российский отсек казался ослепительно светлым после едва освещенного американского; пузыри крови, словно ярко раскрашенные шарики, плавали в воздухе. Некоторые сталкивались со стенами, забрызгивая «Зарю» кровью. Выскочив из дальнего конца модуля, она не смогла увернуться от гигантского пузыря, который плыл прямо на нее. Когда он разорвался, заляпав ее очки и затуманив зрение, Эмма инстинктивно закрыла глаза. Поначалу она продвигалась вслепую, а затем провела рукавом по очкам, стирая кровь.
И вдруг перед ней возникло белое как мел лицо Майкла Григгса. Эмма закричала. И в ужасе начала метаться по воздуху, не зная, куда двигаться.
— Уотсон!
Она уставилась на огромный кровавый пузырь, еще не отделившийся от зияющей раны на шее Григгса. Вот откуда кровь — разрезана сонная артерия. Эмма заставила себя дотронуться до неповрежденной стороны его шеи, чтобы прощупать пульс. Он не прощупывался.
— ЭКГ Дианы ровная линия! — воскликнул Тодд.
Эмма потрясенно взглянула в сторону люка, ведущего в российский рабочий модуль, там Диана должна была находиться в изоляции. Пластиковой обшивки не было; модуль был открыт.
Эмма в ужасе вплыла в российский модуль.
Диана была привязана к кушетке. Лицо ее было изуродовано до неузнаваемости, а зубы превратились в кровавые обломки. Из ее рта вытекала кровь, превращаясь в пузырь.
Наконец внимание Эммы привлек визг монитора. По экрану тянулась ровная линия. Она хотела было отключить звук, но рука застыла в воздухе. На выключателе поблескивала желатинозная сине-зеленая масса.
«Яйца. Они уже вышли из Дианы. Она выпустила Химеру».
Визг монитора был нестерпим, но Эмма не шевелилась, глядя на гроздь яиц. Казалось, они мерцают и куда-то движутся. Эмма поморгала, и когда ее зрение снова прояснилось, она вспомнила, что, когда она ныряла в люк, покидая шлюз, что-то влажное ударило ей в лицо и обожгло глаза. Тогда на ней не было очков. Эмма до сих пор ощущала влагу на лице, прохладную и липкую.
Она коснулась щеки и, взглянув на кончики пальцев, увидела яйца, похожие на дрожащие жемчужины.
Визг кардиомонитора стал совсем непереносимым. Она отключила монитор, и звук затих. Наступившая тишина вызывала не меньшую тревогу. Эмма не слышала шипения вентиляторов. Они должны были прогонять через себя воздух, очищая его фильтрами тонкой очистки. «Слишком много крови в воздухе. Она забила все фильтры». Увеличение градиента давления в фильтрах подействовало на сенсоры, и перегревшиеся вентиляторы автоматически отключились.
— Уотсон, ответь! — позвал Тодд.
— Они умерли. — Ее голос дрогнул, и она всхлипнула. — Они оба умерли!
Теперь по связи раздался голос Лютера:
— Я вхожу.
— Нет, — ответила она. — Нет…
— Держись, Эмма. Я сейчас буду.
— Лютер, тебе нельзя входить! Здесь кругом кровь и яйца. Станция больше не пригодна для жизни. Тебе придется остаться в шлюзе.
— Но это лишь временное решение.
— А других у нас не осталось!
— Послушай, я сейчас в шлюзовом модуле. Закрываю внешний люк. Начинаю восстанавливать давление…
— Вся вентиляция отключилась. Воздух очистить нельзя.
— У меня двести шестьдесят миллиметров. Жду окончания проверки целостности.
— Если ты войдешь, то заразишься!
— Полное восстановление давления.
— Лютер, я уже заразилась! Мне в глаз попали яйца. — Эмма глубоко вздохнула. Вдох сорвался на всхлип. — Ты остался один. Только у тебя есть шанс выжить.
Последовала долгая пауза.
— Боже, Эмма, — пробормотал он.
— Ладно, ладно. Послушай меня. — Она замолчала, чтобы успокоиться. Чтобы все как следует обдумать. — Лютер, я хочу, чтобы ты перешел в шлюзовой модуль. Он относительно чистый, и там ты сможешь снять шлем. Затем отключи наушники и микрофон.
— Что?
— Отключи. Я направляюсь в Нод-1. Я окажусь по другую сторону люка и смогу поговорить с тобой.
Теперь в разговор вмешался Тодд:
— Эмма! Эмма, не отключай связь с Землей…
— Извини, Врач, — пробормотала она и выключила аппаратуру связи.
Через некоторое время Эмма услышала, как Лютер обратился к ней по внутренней проводной системе
