Дик Боултон обогнул коттедж и спустился к озеру. На берегу лежали четыре больших буковых бревна, почти совсем занесенных песком. Эдди повесил пилу на дерево, ручкой в развилину. Дик положил топоры на мостик. Дик был метис, и многие фермеры, жившие у озера, принимали его за белого. Он был большой лентяй, но если уж брался за работу, то работал как следует. Он вынул из кармана плитку табаку, откусил кусок и сказал что-то Эдди и Билли Тэйбшо на оджибуэйском наречии.
Они воткнули багры в одно из бревен и налегли на них, высвобождая бревно из песка. Они налегли на рукоятки багров всей своей тяжестью. Бревно сдвинулось с места. Дик Боултон оглянулся на отца Ника.
– Как я погляжу, док, – сказал он, – порядочно вы накрали.
– Зачем так говорить, Дик! – сказал доктор. – Их же прибило к берегу.
Эдди и Билли Тэйбшо вывернули бревно из-под сырого песка и покатили его к воде.
– Толкай, толкай! – крикнул им Дик Боултон.
– Зачем это? – спросил доктор.
– Надо обмыть его. Счистить песок, а то пилу испортишь. Я хочу посмотреть, чье это бревно, – сказал Дик.
Бревно плескалось в воде. Взмокшие от натуги Эдди и Билли Тэйбшо стояли, опершись на свои багры. Дик опустился на колени и стал искать отметку, которую дровосек ставит на конце бревна.
– Уайт и Макнелли, – сказал он, поднимаясь и стряхивая песок с колен.
Доктору стало не по себе.
– Тогда не будем его распиливать, – сказал он коротко.
– А вы не обижайтесь, док, – сказал Боултон. – Зачем обижаться? Мне-то не все равно, у кого вы украли? Меня это не касается.
– Если ты считаешь, что бревна краденые, не трогай их. Забирай свои инструменты и уходи, – сказал доктор. Он весь покраснел.
– Чего это вы вдруг заторопились, док? – сказал Боултон. Он выплюнул табачную жижу на бревно. Плевок поплыл по воде, становясь все прозрачнее и прозрачнее. – Вам не хуже моего известно, что бревна краденые. Только меня это не касается.
– Хорошо. Если ты считаешь, что бревна краденые, забирай свое добро и проваливай.
– Ну, док…
– Забирай свое добро и проваливай!
– Послушайте, док…
– Если ты еще раз скажешь «док», я тебе все зубы вышибу.
– А вот не вышибете, док.
Дик Боултон посмотрел на доктора. Дик был громадного роста и прекрасно знал это. Он любил затевать драки. Сейчас Дик был чрезвычайно доволен собой. Эдди и Билли Тэйбшо стояли, опираясь на багры, и смотрели на доктора. Доктор пожевывал бородку и смотрел на Дика Боултона. Потом он повернулся и зашагал вверх по холму, к коттеджу. Даже по спине было видно, как он рассержен. Индейцы смотрели ему вслед до тех пор, пока он не вошел в коттедж.
Дик сказал что-то на оджибуэйском наречии. Эдди рассмеялся, но Билли Тайбшо сохранил серьезный вид. От ссоры с доктором его бросило в жар, хотя он не понимал по-английски. Он был толстяк, с редкими, как у китайца, усами. Он поднял багры на плечо. Дик взял все три топора, а Эдди снял пилу с дерева. Они прошли мимо коттеджа и вышли через заднюю калитку в лес. Дик оставил калитку открытой. Билли Тэйбшо вернулся и притворил ее. Все трое скрылись в лесу.
Сев на кровать у себя в комнате, доктор увидел на полу около стола груду медицинских журналов. Бандероли с них еще не были сорваны. Это рассердило его.
– А ты не пойдешь больше работать, милый? – спросила его жена, лежавшая в соседней комнате, где шторы были опущены.
– Нет.
– Что-нибудь случилось?
– Я поссорился с Диком Боултоном.
– О-о! – сказала его жена. – Надеюсь, ты не вышел из себя, Генри?
– Нет, – сказал доктор.
– Помни, тот, кто смиряет дух свой, сильнее того, кто покоряет города, – сказала его жена. Она была членом Общества христианской науки. В полутемной комнате, на столике около кровати, у нее лежала Библия, книга «Наука и здоровье» и журнал «Христианская наука».
Муж промолчал. Он сидел на кровати и чистил ружье. Он набил магазин тяжелыми желтыми патронами и вытряхнул их обратно. Они рассыпались по кровати.
– Генри! – окликнула его жена. Потом, подождав немного: – Генри!
– Да? – сказал доктор.
– Ты чем-нибудь рассердил Боултона?
– Нет, – сказал доктор.
– А что у вас произошло, милый?
– Ничего особенного.
– Скажи мне, Генри. От меня ничего не надо скрывать. Что у вас произошло?
– Дик должен мне много денег за то, что я вылечил его жену от воспаления легких, и, вероятно, затеял ссору, чтобы не отрабатывать долга.
Его жена молчала. Доктор тщательно вытер ружье тряпкой. Он заложил патроны обратно в магазин. Он сидел, опустив ружье на колени. Он очень дорожил им. Из полутемной комнаты до него снова донесся голос жены:
– Милый, я не думаю, я просто не допускаю мысли, что кто-нибудь способен на такой поступок.
– Да? – сказал доктор.
– Да. Я не могу поверить, что такое можно сделать намеренно.
Доктор поднялся и поставил ружье в угол за шкафом.
– Ты уходишь, милый? – спросила его жена.
– Пойду прогуляюсь, – сказал доктор.
– Если увидишь Ника, милый, скажи ему, что мама зовет его.
Доктор вышел на крыльцо. Дверь за ним захлопнулась со стуком. Он услышал, как жена вздохнула, когда хлопнула дверь.
– Прости, – сказал он, подойдя к окну с опущенной шторой.
– Ничего, милый, – сказала она.
Он открыл калитку и пошел по жаре к пихтовому лесу. В лесу было прохладно даже в такой жаркий день. Он увидел Ника, который сидел, прислонившись к дереву, и читал.
– Пойди к маме, ты ей зачем-то нужен.
– А я хочу с тобой, – сказал Ник.
Отец посмотрел на него.
– Ну что ж, пойдем, – сказал он. – Дай книгу, я ее суну в карман.
– Папа, а я знаю, где есть черные белки, – сказал Ник.
– Ну что ж, – сказал отец. – Пойдем посмотрим.
3
Мы попали в какой-то сад в Монсе. Бакли вернулся со своим патрулем с того берега реки. Первый немец, которого мне пришлось увидеть, перелезал через садовую ограду. Мы дождались, когда он перекинет ногу на нашу сторону, и ухлопали его. На нем была пропасть всякой амуниции. Он разинул рот от удивления и свалился в сад. Потом через ограду в другом месте стали перелезать еще трое. Мы их тоже подстрелили. Они все так появлялись.
