— Я тоже.
— Странно и забавно.
— Не думаю, — сказал Дэвид. — Пойдем купаться? Вчера мы пропустили.
— Пойдем. Ее позовем? А то как-то невежливо.
— Придется надеть купальные костюмы.
— При таком ветре это не имеет значения. Все равно на песке не полежишь и не позагораешь.
— Я люблю плавать с тобой без одежды.
— Я тоже. Но может быть, завтра ветер стихнет.
Потом, когда все трое ехали по дороге на Эстерель и Дэвид досадовал и проклинал слишком резкие тормоза большой старенькой «изотты», которой, кроме всего, срочно требовался ремонт двигателя, Кэтрин сказала:
— Здесь есть две-три бухточки, где мы плаваем без купальников. Только так и можно по-настоящему загореть.
— День сегодня неподходящий для загара, — сказал Дэвид. — Слишком ветрено.
— Если хочешь, можем поплавать без купальников, сказала Кэтрин девушке. — Если Дэвид не возражает. Вот будет славно.
— С удовольствием, — сказала девушка и повернулась к Дэвиду: — Вы не возражаете?
Вечером Дэвид приготовил мартини, и девушка сказала:
— Здесь всегда так хорошо, как сегодня?
— Сегодня был приятный день, — сказал Дэвид.
Кэтрин еще не вышла из комнаты, и они сидели вдвоем возле небольшого бара, сооруженного прошлой зимой месье Оролем в просторном прованском зале.
— Когда я пью, мне так и хочется сказать что-то лишнее, — сказала девушка.
— Не говори.
— Тогда зачем пить?
— Дело не в вине. Ты и выпила-то чуть-чуть.
— Вам было неловко, когда мы купались вместе?
— Нет. А по-твоему, должно было?
— Нет, — сказала она. — Мне понравилось.
— Вот и хорошо, — сказал он. — Как мартини?
— Очень крепко, но хорошо. Вы с Кэтрин никогда ни с кем так не плавали?
— Нет. Зачем?
— Я стану совсем коричневой.
— Не сомневаюсь.
— А вам не хочется, чтобы я сильно загорела?
— У тебя хороший загар. Можешь вся стать такой, если хочешь.
— Я подумала, может быть, вы хотите, чтобы у вас была одна женщина посветлее?
— Ты не моя женщина.
— Нет, ваша, — сказала она. — Я ведь уже вам сказала.
— Ты уже разучилась краснеть.
— После того как мы вместе купались, да. И надеюсь, надолго. Поэтому я все вам и рассказала. Так мне легче.
— Тебе идет кашемировый свитер, — сказал Дэвид.
— Кэтрин сказала, мы будем носить одинаковые свитера. Вы не сердитесь на меня за это признание?
— Не помню, в чем ты там призналась.
— Что я вас люблю.
— Не говори чепухи.
— Вы не верите, что так бывает? Я не могла полюбить вас обоих?
— Нельзя влюбиться сразу в обоих.
— Вы не понимаете, — сказала она.
— Чушь, — сказал он, — тебе это только кажется.
— Нет, не кажется. Так и есть.
— Вздор.
— Ладно, — сказала она, — пусть вздор. Но я же здесь.
— Да, ты здесь, — сказал он. Он смотрел на Кэтрин, которая шла к ним, улыбающаяся и счастливая.
— Привет, купальщики, — сказала она. — О, какой позор. Я опоздала на первый мартини Мариты.
— Я еще не допила, — сказала девушка.
— Как на нее подействовал мартини, Дэвид?
— Стала нести чушь.
— Нальем еще. Хорошо, что мы оживили бар. Пусть это будет экспериментальный бар. Повесим сюда зеркало. Что за бар без зеркала?
— Повесим завтра же, — сказала девушка. — Зеркало куплю я.
— Не будь транжиркой, — сказала Кэтрин. — Купим вместе, будем смотреть, как несем вздор, и сразу поймем, что это нелепо. Зеркало не обманешь.
— Как только я увижу в нем обманутого простачка, я пойму, что проиграл, — сказал Дэвид.
— Ты никогда не проиграешь. Разве можно проиграть с двумя-то женщинами? — сказала Кэтрин.
— Я пыталась втолковать ему, — сказала девушка и впервые за вечер покраснела.
— Она твоя, и я твоя, — сказала Кэтрин. — Не будь занудой, будь поласковее со своими женщинами. Разве мы не хороши? Я твоя белокурая жена.
— Ты смуглее и светлее той, на которой я женился.
— Вот я и привела тебе темненькую в подарок. Ну, как тебе презент?
— Меня устраивает все, как есть.
— А как тебе твое будущее?
— Я ничего о нем не знаю.
— Надеюсь, оно не слишком темное? — спросила девушка.
— Очень хорошо, — сказала Кэтрин. — Она не только красива, богата, здорова и нежна. Она еще и остроумна. Ну, разве плох мой подарок?
— Уж лучше быть темным подарком, чем темной лошадкой, — сказала девушка.
— Еще очко, — сказала Кэтрин. — Поцелуй ее, Дэвид, пусть она будет счастливым подарком.
Дэвид обнял девушку и поцеловал. Она ответила было на поцелуй, но отвернулась, а затем неожиданно расплакалась, опустив голову и обхватив руками стойку бара.
— Что же ты больше не шутишь? — Дэвид повернулся к Кэтрин.
— Все в порядке, — сказала девушка. — Не смотрите на меня. Я сейчас. Кэтрин обняла ее, поцеловала и погладила по голове.
— Все в порядке, — повторила девушка. — Извините, я знаю, сейчас пройдет.
— Прости меня, — сказала Кэтрин.
— Пожалуйста, можно мне уйти? — спросила девушка. — Я должна уйти.
— Ну, — произнес Дэвид, когда девушка ушла и Кэтрин вернулась в бар.
— Можешь ничего не говорить, — сказала Кэтрин. — Я виновата, Дэвид.
— Она вернется.
— Теперь ты веришь, что она не притворяется?
— Слезы были настоящие. Ты это хочешь сказать?
— Не прикидывайся. Ты вовсе не глуп.
— Я поцеловал ее очень осторожно.
— Да. В губы.
— А ты бы чего хотела?
— Ты тут ни при чем. Тебя никто не винит.
