была вся поглощена попытками прогнать уже знакомое ощущение грозящего мне помешательства, подавить предчувствие, что нечто ужасное и невероятное стало правдой.
После того, как группа вернулась на свои места и погрузилась в работу, я спокойно подозвала к своему столу Дисмей.
— Где Майкл и Банни? — спросила я ее. Она вспыхнула и пожала своими тонкими плечиками.
— На площадке.
— Почему же они не пришли, когда прозвенел звонок?
— Они не могли услышать звонок.
Легкая улыбка приподняла уголки ее рта. Я содрогнулась.
— Почему же?
Дисмей смотрела на меня без всякого выражения. Потом она перевела взгляд на свой палец, которым водила взад и вперед по краю стола.
— Дисмей, — настаивала я, — почему они не могли слышать звонка?
— Потому что я превратила их, — ответила она, слегка вздернув подбородок. — Я превратила их в камни.
— Превратила? — тупо переспросила я. — В камни?
— Да, — ответила Дисмей. — Они нехорошие. Ужасно нехорошие. Я их превратила.
И она снова улыбнулась своей легкой улыбкой.
— Как тебе это удалось? — спросила я. — Что ты для этого сделала?
— Я научилась произносить магическое слово, — гордо сказала она. — Я могу правильно сказать его. Это то слово, которое вы нам читали. ПИРЗКХГЛ.
И она издала несколько вибрирующих и шипящих звуков, от которых у меня мороз пошел по коже.
— И оно подействовало? — не веря, воскликнула я.
— Ну конечно, — ответила она. — Вы ведь сами говорили, что оно должно действовать. Это же магическое слово. Вы читали о нем в книге. Мама научила меня, как надо произносить его. Она удивлялась, как это они могут помещать такие слова в книги для детей. Ну, теперь им все сходит с рук. Это слово не для детей. Но мама все же показала мне, как произносить его. Вот, смотрите!
Она подняла со стола машинку для сшивания бумаг.
— Стань крольчонком[1] — ПИРЗКХГЛ!
И, поставив машинку на стол и склонившись над ней, она быстро пробормотала слово.
На месте машинки появился крохотный серый крольчонок, пытливо тыкающийся носом в мой журнал!
— Стань тем, чем ты был раньше, — сказала Дисмей. — ПИРЗКХГЛ!
Крольчонок слегка вздрогнул… и машинка упала на бок. Я подняла ее — она казалась чуть теплой. Машинка выпала у меня из рук.
— Но… но, — я глубоко вздохнула. — Где мальчики, Дисмей? Тебе это известно?
— По-моему, да, — ответила она, чуть нахмурившись. — Кажется, я помню, где они.
— Пойди разыщи их, — сказала я. — Принеси их ко мне.
Она с минуту спокойно смотрела на меня, сжав зубы так, что у нее вздулись желваки. Потом она сказала:
— Хорошо, учительница.
Вот так я отправила ее — господи, помоги мне! И она вернулась — господи, помоги всем нам! Она вернулась и положила на угол стола три маленьких камня.
— Мне кажется, это они, — сказала она. — Какие-то два из них, во всяком случае. Я не помню точно, в какие я их превратила, так что я принесла один лишний.
Мы смотрели на камни.
— Они боятся, — проговорила она. — Я превратила их в БОЯЩИЕСЯ КАМНИ.
— Разве камни понимают? — спросила я. — Разве камни могут бояться?
Дисмей некоторое время размышляла над этим.
— Я не знаю.
Легкая улыбка вновь появилась на ее губах.
— Но если они могут — они боятся.
И вот они лежат здесь, на зеленом журнале, посреди моего расшатанного стола, на виду у переполненного класса — три камня, каждый размером с небольшой шарик — и два из них Майкл и Банни.
А время бежит быстро, ох как быстро! Я не могу произнести магическое слово. Никто не может произнести его, за исключением Дисмей и ее матери.
Конечно, я могла бы отнести их в канцелярию к мистеру Бисли и сказать:
— Вот здесь два моих мальчика. Помните их? Это те, которые все время дразнили маленькую девочку из моего класса. Она превратила их в камни, потому что они были плохими мальчиками. Что нам делать?
А еще я могу отнести их к родителям мальчиков и предложить им:
— Один из них — ваш сын. Какой больше всего напоминает Банни? Выбирайте.
Уже пятнадцать минут я взирала на свои спокойные руки, но постепенно усиливающийся в классе шум голосов и шорох сказали мне, что пришло время решать. Я должна была предпринять что-то, и скоро.
Обдумав еще и еще раз это, я поняла, что у меня остался только один возможный выход. Я решила принять веру Дисмей. Я намеревалась стать самым верящим учителем, который когда-либо существовал. Я буду верить — я безоговорочно верю в то, что Дисмей послушается меня. Она поступит так, как я скажу. Я верю, я верю, я верю…
— Дисмей, подойди сюда, пожалуйста.
Вот оно, послушное дитя, у моего стола.
— Уже время собираться домой, — сказала я ей. — Будь добра, возьми эти камни и пойди во двор. Преврати их обратно в Майкла и Банни.
— Я не хочу.
Надежда затеплилась во мне — ведь это не отказ! Это не отказ! Она только сказала, что не хочет этого.
— Я знаю, что ты не хочешь. Но скоро зазвенит звонок, а мы ведь не хотим, чтобы они опоздали на автобус. Мистер Бисли бывает очень недоволен, когда мы опаздываем на автобус.
— Но они были очень плохими мальчиками. — В ее глазах стояли боль и гнев.
— Да, я знаю, что они были плохими, и я собираюсь наказать их розгами. Но они уже долго были камнями — испуганными камнями. Они теперь знают, что ты можешь им отомстить, и наверняка оставят тебя в покое и не будут больше мучить. Пойди, отнеси их туда.
Она пристально смотрела на меня.
— Помнишь, твоя мама сказала, чтобы ты слушалась учительницу?
Ее челюсти сжались.
Три камня звякнули в ее ладони. Дисмей вышла из комнаты. Дверь, резко качнувшись, захлопнулась за ней.
Теперь я жду, когда дверная ручка повернется еще раз.
Я ВЕРЮ, Я ВЕРЮ, Я ВЕРЮ…
--
