«Тихий Дон»: судьба и правда великого романа

«...Назначенные на ответственные посты комиссары станиц и хуторов грабили население, пьянствовали, злоупотребляли своею властью, чинили всякие насилия над населением, <...> Отдел розысков и обысков при ревтрибунале, а также те же комиссары при производстве обысков отбирали вещи и продукты совершенно беззаконно <...> с совершением физических насилий. Эти действия, в особенности отдел розысков и обысков, настолько возбуждали население района, что было признано необходимым возможно скорейший разгон этого отдела, что, однако, не было приведено в исполнение <...> Как будет видно дальше, одной из серьезных и главных причин всеобщего восстания в Хоперском районе была, несомненно, и террористическая по отношению к мирному населению политика ревтрибунала, руководимая неправильными указаниями из Граждупра и несознательному толкованию этих указаний руководителями трибунала, сначала председателя трибунала Германа, а затем Марчевского при непосредственном горячем участии сотрудников трибунала Цислинского и Демкина»²¹.

Как явствует из сводки-донесения Малкина, он действовал в полном соответствии с данными ему полномочиями:

«11-го марта приехал в станицу Букановскую и там арестовал 26 человек. Так как там был комиссар Урюпинского отделения Емин, то я поехал в станицу Слащевскую, в станице Слащевской был комиссар из Урюпинского отделения тов. Фролов, он и арестовал главарей. Я пошел в разведку и нашел все приговоры и постановления выборных (у восставших). Приговоры явно контрреволюционные, в которых говорится: очистить от красных Дон и т. д. Я по подписям приговора начал арестовывать — арестовал 30 человек. После этого ко мне приходит казак 23-й дивизии, назвавшийся коммунистом, сказал, что “эти ваши аресты возмущают народ, все старики стонут от арестов, я поеду к тов. Миронову, который должен принять меры”. Он еще добавил, что “тов. Миронову предложили командовать 9 армией, и он не согласился, а едет будто бы в Москву...”.

14 марта вечером, когда я был у политкома 15 дивизии, пришел нарочный и сказал, кто-то приехал от Миронова и хочет освободить арестованных и передушить комиссаров Особого отдела. После того тов. Витюшников сказал, чтобы приготовиться.

Утром 15-го марта распространились слухи, что в Вёшенской станице 11 марта восстали казаки, разгромив склад с оружием, убив комиссара арестов и обысков Особого отдела.

Около 12-ти часов прибежал тов. Веревкин и говорил, что хутора Шайки, Астахов, Михеевский и Калининский подняли восстание и присоединились к восставшим уже станицам. Чтобы проверить слухи, мы поехали в разведку и обнаружили восставшие заставы в количестве 50 человек. Нами были приняты меры, выставлены 4 пулемета и 50 человек вооруженных, которых я собрал из находившихся здесь красноармейцев и местных коммунистов»²².

Высказав неодобрение Миронову — в чем он был согласен с реввоенсоветом 9-й армии, требовавшим от Троцкого «по политическим соображениям отозвать Миронова из пределов Донской области» (в документе подчеркнуто Троцким)²³, — Малкин в своем донесении докладывает о бое с восставшими казаками: «Мы все время удерживали позицию, поддерживали сильный огонь из пулеметов и винтовок, но напора не выдержали, так как их было человек 400 и решили отступить за Хопёр в хутор Пески, заняв позиции на буграх. Отступление провели без потерь, в Песках находилось нас 60 человек и обоз. Я послал нарочного в станицу Кумылженскую для поддержки, посланный мой человек мобилизовал всех фронтовиков (которые охотно пошли), которых мы вооружили и они яростно борются с восставшими стариками. По сведениям, проверенным мною, в восставшей станице Слащевской восставших около пятисот человек, вооруженных винтовками (не все), в остальных восставших станицах идет мобилизация, от 17 до 50 лет.

Восставшими руководят есаул Алферов и Гришин. Алферов и Гришин и атаман хутора Калининского издали приказ: всем тем, кто найдет меня и Фролова, расстрелять на месте и освободить всех арестованных нами в целом ряде хуторов и станиц.

Комиссар арестов и обысков Особого отдела IX Малкин»²⁴.

В главе «Тихого Дона» о предательстве Сердобского полка рассказано и об этом бое: «Малкин из Букановской вынужден был отойти на двадцать верст севернее, в станицу Слащевскую, а потом, теснимый повстанческими силами, развивавшими бешеное наступление и во много раз численно превосходившими малкинскую дружину, за день до ледохода переправился через Хопер, утопив несколько лошадей, и двинулся на станицу Кумылженскую» (4, 315).

Эта поразительная точность информации у Шолохова о перемещениях «дружины» «комиссара арестов и обысков» Малкина под давлением превосходящих сил восставших, описание его пути (станицы Слащевская, Кумылженская, переправа через Хопер), дословно повторяющее малкинскую «сводку- донесение», убеждают нас в том, что автор романа, помимо устных источников, имел доступ к закрытым архивам НКВД-ОГПУ, в частности, к архиву так называемых «Экспедиционных войск».

По свидетельству Левицкой, работника издательства «Московский рабочий», помогавшей опубликовать «Тихий Дон», Шолохов, во время ее поездки в Вёшенскую в июле 1930 г. сказал ей, что «получил разрешение ГПУ пользоваться всеми секретными документами, касающимися вёшенского восстания»²⁵. Получил еще до ее приезда в Вёшенскую и, следовательно, использовал эти документы для работы над третьей книгой «Тихого Дона».

Это был исключительно важный источник информации, дополняющий и уточняющий устные рассказы участников событий на Дону в 1919 году, прежде всего — Харлампия Ермакова и других.

И в таком случае понятна осведомленность автора «Тихого Дона» еще об одном событии, описанном и в романе, и в «историческом очерке» Павла Кудинова, — о мятеже в 204-м Сердобском полку.

СЕРДОБСКИЙ ПОЛК

Шолохов неоднократно говорил о своей работе в архивах, когда создавал «Тихий Дон», имея доступ, в частности, к архиву ГПУ, к секретным документам, касающимся Вёшенского восстания. Это, на наш взгляд, — еще один, исключительно важный аргумент в навязанном нам споре об авторстве «Тихого Дона»: кто еще, кроме него, мог быть допущен в ту пору к этим «сверхсекретным документам»?

Писатель в своей работе над романом опирался на комплекс источников информации о мятеже Сердобского полка. Это и архивные данные, и устное предание вкупе с личными впечатлениями и воспоминаниями его участников и современников (судя по данным архивов, 204-й Сердобский полк, базировавшийся в станице Усть-Хоперской, вел боевые действия и в хуторе Плешакове, где в ту пору жил Шолохов). Хуторскую «сотню», которая боролась здесь с красными, возглавлял хорунжий Павел Дроздов, в чьем курене и проживала семья Шолоховых.

Приведем донесения о боевых операциях 204-го Сердобского полка накануне мятежа (иногда в документах его сокращенно именуют 4-м Сердобским полком). Первые сведения об этом полке содержатся в Приказе № 230 по IX армии Карательному отряду Лазовского, отданном 15 марта 1919 года:

«В районе станиц Мигулинской, Казанской и Вёшенской вспыхнуло контрреволюционное восстание, распространившееся в сторону IX Армии и угрожающее коммуникационным линиям армии. Границей восставшего района с востока является линия Терновская-Еланская-Горбатовская-Краснокутская. Для предупреждения роста восстания на Дону и беспощадной окончательной ликвидации его в этом районе приказываю образовать карательный отряд под командованием тов. Лазовского при начальнике штаба тов. Гомановском в составе 5 Заамурского конного полка при Конной батарее, 4 Сердобского пехотного полка, Московского Губернского пехотного полка, противоаэропланной батареи 23 дивизии и 2 Заградительного отряда.

Задачей карательного отряда — уничтожить восставших и утвердить Советскую власть и порядок в районе Вёшенской, Боковской, Мигулинской, Казанской.

Во исполнение сего приказываю: <...>

4 Сердобский пехотный полк — сосредоточившись в Усть-Хоперской, следовать походной колонной