отправился уже за хворостом и скоро прибавил к своей добыче груду сравнительно сухих веток. И только сейчас сообразил, что у него нет даже кремня, чтобы чиркнуть по лезвию меча.
Если он немедля что-нибудь не придумает, Винн замерзнет. Чейн сосредоточенно воззрился на горстку прелых листьев и хвои.
— Они слишком сырые, — сказала Хеди. — Не загорятся.
— Помолчи.
Чейн начал тщательно и не спеша вычерчивать в мыслях светящиеся линии нужных знаков. Сначала — круг, потом очертить его треугольником, потом разместить в углах нужные значки и символы. И все это — медленно, осторожно, черточку за черточкой. Наконец перед глазами его возник сложный узор, и Чейн устремил сквозь него пристальный взгляд на груду хвороста.
Вспыхнул крохотный огонек — и тут же зашипел, затрещал, грозя погаснуть. Удерживая огонь силой воли, Чейн подсунул ему несколько веток посуше и подождал, пока пламя не займется как следует.
— Спасибо тебе, — осторожно проговорила Хеди, все еще дрожа от холода. — Костер поможет Эмелю найти нас, когда он будет обшаривать берег озера.
Чейн присел на корточки и поправил плащ, которым были накрыты его спутницы. Винн пока еще не пришла в себя, но ее устроили посередине, ей тепло. Чейн порылся в мешке, достал короткую мантию и в дополнение к плащу укрыл ею Винн.
— Полагаю, что твой барон отправился искать тебя в замок, — наконец отозвался он, положив рядом с Хеди груду наломанных веток. — Он считается в замке своим, так что от него не станут скрывать ваш побег. Как только ему станет известно, что ты исчезла, он отправится на поиски. Следи за выходом из туннеля. И присматривай, чтоб огонь не разгорелся слишком сильно, не то его заметят со стен замка.
— Ты уходишь? — спросила Хеди.
Он не смог определить, как именно это было сказано — с тревогой или с облегчением. А впрочем, и не важно. Если он останется здесь, ему снова придется с мечом в руках защищать свое вновь обретенное существование.
— Присматривай за Винн, — сказал он.
— Я о ней позабочусь, — заверила Хеди Прога. И после долгой паузы повторила: — Спасибо тебе.
Чейн повернулся и вышел из круга света, который очертило в гуще леса зыбкое пламя костра. Несколько раз он обернулся, чтобы бросить взгляд на безмятежное лицо Винн, а потом костра не стало видно за деревьями, и Чейна со всех сторон обступила стылая тьма.
Укрывшись в трапезной, Лисил безуспешно боролся с отчаянием.
Из южного коридора уже не доносилось рычание. По ту сторону лестничной площадки, у входа в зал совета появился рослый офицер, толкавший перед собой молоденького солдата, и грозным голосом велел ему вызвать подкрепление с крепостных стен.
Лисил догадался, что это Омаста. Скоро его люди начнут обыскивать замок.
Неизбежная в таких случаях сумятица будет только на руку анмаглахкам. Омаста может спрятать Дармута в безопасном месте, но эльфы все равно его найдут. Лисил и сам в юности не раз устраивал в замках неразбериху, с такой же целью. Чем больше замок, тем лучше срабатывает этот прием.
Омаста вернулся в зал совета.
Надо как-то предупредить Дармута или Омасту об опасности — и побыстрее. Голоса солдат, громко перекликавшихся во внутреннем дворе, становились ближе и отчетливей, и у Лисила оставался только один выход — действовать немедля. Если он сейчас замешкается, то погубит не только себя, но, вполне возможно, Магьер и Мальца.
Не дожидаясь, пока распахнутся двери главного входа, Лисил стремглав перемахнул через лестничную площадку и, не вынув из ножен ни одного клинка или стилета, безоружным ворвался в зал.
Омаста стоял слева от стола. При виде Лисила на лице его отразилось безмерное потрясение, и полуэльф поспешил переместиться к правой стороне стола.
На нем по-прежнему был плащ, но капюшон давно сполз с головы, выставив напоказ светлые, почти белые волосы. Смуглая кожа, раскосые глаза и заостренные уши имели так мало общего с человеческими, что Лисил прекрасно понимал, насколько ошеломляющим может быть его появление.
И тут у дальнего конца стола он увидел Дармута.
У Лисила перехватило дыхание.
К горлу тошнотворным комком подкатило омерзение. Одно только присутствие тирана было страшнее самых невыносимых кошмаров, хранимых памятью Лисила.
Дармут был гладко выбрит и коротко подстрижен, но на нем был все тот же кожаный, проклепанный железом нагрудник. На поясе висело два длинных боевых кинжала, у бедра покачивался в ножнах тяжелый меч. Дармут выглядел сейчас куда пристойнее и благообразнее, чем в прошлом, но Лисил видел только кровожадного и себялюбивого диктатора, который вновь и вновь заставлял его убивать. Дармута, который превратил его мать в…
— Ты?! — взревел Дармут. Омаста схватился за меч.
— Стража!
— Я пришел предупредить тебя, — через силу произнес Лисил. — В замок проникли наемные убийцы.
— Верно, — отозвался Дармут, — и одного из них я как раз вижу перед собой.
Постаревший тиран сверлил Лисила яростным взглядом, но за этой яростью таилось какое-то странное, алчное предвкушение. Омаста атаковал.
Лисил перекатился через стол. Он потянулся было за стилетом, но сообразил, что вряд ли им отобьется от меча, разве только поднырнет под клинок Омасты и прикончит лейтенанта одним ударом. Вместо стилета Лисил выхватил правый наручный клинок.
Омаста вскочил на стол и прыгнул, на лету взмахнув мечом. Лисил отразил удар и, едва зазвенел металл, отскочил назад. Прижавшись к стене, он ногой ударил Омасту в подбородок.
От удара голова Омасты запрокинулась назад, но он устоял, привалившись к креслу с высокой спинкой. Дармут тоже выхватил меч и, огибая стол, бросился к Лисилу. Прежде чем Омаста успел прийти в себя, полуэльф опять перемахнул через стол.
— Да послушай же! — крикнул он, и слова на миг застряли у него в горле. — Не я — убийца! За тобой охотятся эльфы!
Лисил был уверен, что в глубине души Дармут — обыкновенный трус, как и всякий негодяй, видящий повсюду обман и предательство и уничтожающий всякого, в ком ему почудится враг. Лисил надеялся, что болезненная подозрительность Дармута вынудит его хотя бы выслушать предостережение.
— Врешь! — прорычал Дармут, выставив перед собой меч. — Ты такой же лжец и предатель, как твоя мать! Я вздерну тебя на западной стене и выпотрошу заживо на глазах у всего города!
Ненависть с новой силой вспыхнула в груди Лисила, выжигая его изнутри.
Омаста крался вдоль стола к выходу из зала, а Дармут пятился к дальней стене, чтобы подобраться к Лисилу с другой стороны. На светлую бороду Омасты из уголка рта текла струйка крови.
Лисил ломал голову, как же убедить хоть одного из этих двоих, что он говорит правду.
В зал ворвались пятеро солдат. Ярость и отчаяние охватили Лисила, и зал, погруженный в полумрак, вдруг вспыхнул перед его глазами, обретя нестерпимую четкость в каждой детали.
— Взять живым! — проревел Дармут.
Магьер бежала по южному коридору, за ней мчались Эмель и Малец. Она свернула за угол в конце коридора в тот самый миг, когда к входу в зал совета подбежали пятеро солдат. Из зала прогремел крик Дармута:
— Взять живым!
Магьер увидела Лисила, и у нее перехватило дыхание. Ему явно пришлось нелегко — хотя в замке было отнюдь не жарког Лисил был весь в поту. Первый из пятерых солдат ворвался в зал и с разбегу бросился на полуэльфа. Магьер не раздумывая кинулась на помощь.
Лисил отпрыгнул в сторону так проворно, что нападавший споткнулся и, пытаясь затормозить,
