все, в том числе и на плату за твои хлопоты.
Лицо парня засияло, как солнце над пустыней, и он даже стал заикаться:
— С-спасибо, миллион раз спасибо, мистер Маккрори!
Те, кто утверждают, что шотландцы скупы, просто никогда, не встречались с Колином Маккрори.
Колин зашел в несколько салунов в самой сомнительной части города, по которым слонялись ковбои, и порасспрашивал о Ласло. Нигде его не видели, и только в одном местечке с трудом припомнили, что какой- то парень проехал через город вчера утром и так торопился, что даже не остановился перемолвиться словечком. Описание этого человека соответствовало внешности парня, который помогал Ласло украсть трех лучших коней Маккрори до того, как похитили Иден.
Иден. Красивая и грациозная, его любимое единственное дитя, единственная связующая нить между ним и Элизабет, которой он стольким обязан. Его жена, по ее же собственным словам, была «полковым ребенком». Она приехала в Аризону в 1861 году вместе с отцом — капитаном, получившим назначение в Форт-Лоуэлл на границе Тусона. Обожествлявший ее Колин был поражен, что ей понравился он, чужестранец, едва умеющий нацарапать собственную фамилию, пусть он и стал процветающим землевладельцем.
Элизабет до кончиков ногтей была образованной и утонченной леди. Она учила его всему — как писать и читать, как пользоваться вилкой на званом обеде, даже тому, как танцевать. Их совместная жизнь оказалась трагически короткой. После рождения Иден Элизабет отчаянно хотела подарить ему наследника, мальчика. И в 1865 году, в снежный декабрьский день, она умерла при родах. А мальчик умер через несколько часов после кончины матери. Больше Колин ни с кем не связывал свою судьбу брачными узами.
Ноги сами несли его к платной конюшне, в то время как мыслями он был с дочерью. Кости ныли, а глаза резало, словно в них нанесло половину песков Аризоны. Он недавно отметил свое сорокалетие. Мужчина в самом расцвете сил, как сказала Иден, поднимая тост в его честь. Иден. Он зашагал еще быстрее.
Подходя к конюшне, он услыхал скрипучий голос Джеба Сеттлера, вовлеченного в спор с другим мужчиной, чей голос хоть и звучал тише, но явно был исполнен угрозы.
— Я уже сказал, что не обслуживаю нечистокровных, — упрямо сказал Джеб с ноткой раздражения в голосе.
— Извините, но я вынужден настаивать. В полумраке конюшни двое этих спорящих отбрасывали зловещие лиловые тени. Джеб был коренастым мужчиной среднего роста с хорошо развитой мускулатурой и неторопливыми движениями. Его соперник, шести футов росту, обладал смертоносной грацией пантеры. Медная кожа и гладкие черные волосы до плеч выдавали в нем индейца, но одет он был, как белый человек, в башмаки и хлопчатобумажные брюки. У стройного бедра Колин разглядел висящий «кольт- молнию» 41 калибра, самовзводный.
— Какие-нибудь неприятности, Джеб? — миролюбиво спросил Колин.
Джеб Сеттлер обернулся, довольный, что хоть кто-то прекратит этот спор. Впрочем, он-то знал, как шотландец относится к этим чертовым дикарям.
— Да вот этот апач хочет поставить здесь свою лошадь. А я ему говорю, чтобы он попробовал в другой конюшне.
— А у меня нет желания ехать дальше, — спокойно сказал полукровка, оценивающе оглядывая высокого пришельца острым взглядом.
Между ними промелькнула искра духовного родства. Больше он ничего не сказал, ожидая, что сделает этот загадочный незнакомец.
— Поставь его лошадь, Джеб. — Подчеркнуто разглядывая оружие молодого краснокожего, Колин добавил: — Потому что у меня такое ощущение, что ты можешь пожалеть, если отказываешь ему беспричинно.
Полукровка слегка улыбнулся, в то время как его холодные черные глаза вызывающе оглядывали вспотевшего Джабедию Сеттлера.
— Этот человек прав.
— И всегда-то ты, Маккрори, заступаешься за этих индейцев. Однажды они-таки снимут с тебя скальп.
Глаза Колина потемнели от ярости, но прежде чем он успел хоть что-то сказать, вмешался юноша.
— Так вы — Колин Маккрори из «Зеленой короны»?
— Да. А это тебе что-то говорит? — успокоившись, сказал Колин.
— Я из Эль-Пасо. И зовут меня Блэйк. Волк Блэйк.
Он не стал протягивать руки.
Оба они внимания не обращали на кипящего от злости Сеттлера, который не отваживался вмешаться в их разговор.
— Так это ты; Блэйк. Я слышал о тебе. И о твоем умении владеть оружием.
Колин протянул руку. Блэйк пожал ее.
— Именно поэтому я и направлялся в «Зеленую корону». Я так понимаю, что вам нужен человек вроде меня.
— Может быть.
Колин обратился к Джебу:
— Пусть твой парень оботрет лошадь Блэйка. И когда покрасневший от негодования Сеттлер ушел в глубь конюшни, окликая Отиса, Колин заговорил:
— Сейчас я спешу. За границу: в Сонору. И мне действительно нужен охранник на мою лесопилку, что к северу от Прескотта. У меня там кое-какие проблемы.
— Проблемы с апачами? — спокойно спросил Волк.
— Нет. У меня с апачами личный договор, еще с шестьдесят первого года, когда я тут обосновался, а войск и в помине не было. И они всегда держали свое слово, а я — свое.
Волк изучал Колина с легким изумлением в темных глазах.
— В наши дни этот метод обращения с апачами не очень-то популярен. Колин пожал плечами.
— И никогда не был популярен. В общем, мне бы пригодилось, Блэйк, твое умение обращаться с оружием, как я уже сказал, но сейчас я тороплюсь.
— Вы кого-то выслеживаете. — Это был даже не вопрос. Волк оглядел солидное вооружение Колина. — Я видел, как парень из магазина доставил эти запасы и амуницию.
Колин помолчал, словно обсуждая что-то с самим собой, затем сказал:
— Ты только что приехал издалека. Сможешь выдержать еще один переезд?
Блэйк неторопливо усмехнулся, обнажив великолепные зубы.
— Судя по вам, вы в седле гораздо больше продержались. Так что и я смогу.
Луна была на исходе, а по небу потянулись тучи, и двум всадникам пришлось спешиться. Костер они не стали разводить. В дороге питались сухарями и вяленым мясом. Когда они завернулись в одеяла, Волк прервал затянувшееся молчание:
— Вы так и не сказали, за кем же мы гонимся.
— Не сказал.
Колину не хотелось, чтобы посторонние, помимо Айлин и Рифа, знали, что случилось с Иден. Ее жизнь по возвращении домой и так будет несладка и без слушков и шептаний о «постигшем ее несчастье».
Колин помолчал, принимая решение исходя в основном из инстинктивных ощущений. Он понимал, что мог оказаться в неприятной ситуации, но ему нравилось, что этот парень не докучал расспросами и праздной болтовней. Это подходило его угрюмому шотландскому характеру. Такое поведение, помимо прошлой привязанности к апачам, импонировало ему.
— Некий человек, по имени Джуд Ласло, похитил мою дочь. Он и еще один мужчина по имени Макс Хэйвуд. И с ней они скрылись за границей.
— Мне приходилось слышать о Ласло. Он занимался тем же, что и я.
— И занимается. Я нанял его приглядывать за лесопильней. А он начал вынюхивать насчет Иден.
— Вы его уволили, а он в отместку ее похитил. Он не оставил записки с требованием выкупа?
— Если бы. — Голос Колина в темноте был едва слышен. — Нет, этот сукин сын забрал только ее и несколько моих самых быстрых лошадей, чтобы сбежать. В Тусоне я выяснил, что он проезжал там вместе с
