В тот момент, как их руки соприкоснулись, Амбер словно почувствовала удар молнии. Она быстро отвела взгляд и сделанным спокойствием поднялась в экипаж. День был прекрасный, и она взяла открытую коляску, а это означало, что Роберту придется сесть рядом с ней. В маленькой коляске было только одно сиденье. Когда Роб опустился на него, на Амбер пахнуло свежим мужским запахом с оттенком крахмала и мыла для бритья.
Некоторое время они ехали молча, и даже когда экипаж выехал на Сент-Маргарет-стрит, Амбер не осмелилась обернуться к Роберту и заговорить. Проехать по оживленной лондонской улице оказалось совсем не просто: каждые несколько ярдов вознице приходилось то придерживать, то подстегивать лошадей. Роб как мог старался не касаться своей спутницы, но в маленьком фаэтоне было просто некуда отодвинуться. Чтобы не касаться ее ног, Роберту пришлось вытянуть свои длинные ноги к передней стенке экипажа. Что за глупый импульс заставил его напроситься на эту прогулку?
Тонкий запах розового масла, исходивший от Леди Фантазии, возбуждал его так, что захватывало дух. Ну что разумного можно сказать в такой ситуации?
— Наверное, миледи, это была все-таки не самая лучшая идея, — наконец выдавил он.
Амбер оторвалась от созерцания пестрой толпы и посмотрела на Роберта:
— Так вы собираетесь посвататься к баронессе или нет?
Вот оно. Вопрос был задан прямо и без обиняков. А не прозвучала ли в ее вопросе ревность? Но разве это имело какое-то значение?
Роберт неопределенно хмыкнул:
— Вы всегда начеку и замечаете любую мою оговорку, но я оценил вашу откровенность. — Он помолчал, собираясь с мыслями, наконец произнес: — Признаюсь, относительно баронессы Оберли меня начинают одолевать некоторые сомнения… думаю, эта женщина не совсем отвечает моим интересам. К моему глубочайшему сожалению, я был слишком увлечен внешней привлекательностью этой дамы, но с тех пор как она перестала носить траур и мы несколько раз оказались вместе на различных раутах, у меня словно пелена спала с глаз.
— Она пуста, словно фарфоровая кукла, которую дергает за ниточки жадный негодяй — ее отец. К тому же этот господин груб, как животное, что подтверждает инцидент, произошедший в этих стенах с моей подругой Жанетт, когда мы были здесь в последний раз.
— Вы не пытаетесь подсластить пилюлю, — со вздохом произнес Роберт.
Не желая сразу же соглашаться с ее столь нелицеприятной оценкой баронессы, он сказал:
— Виконт терпеть не может все французское, и он не видит разницы между бонапартистами и роялистами. В этом вопросе между нами есть определенные разногласия, но ради своей дочери он старается сдерживать свою антипатию к моим политическим взглядам. А ваша подруга Жанетт — это та самая, которая исполняла роль Скарлетта?
Амбер не могла поверить, что осмелилась спросить Роберта о баронессе и что он не только не возмутился ее дерзостью, но и ответил. Что бы это значило? Но она не стала искать ответ на этот беспокоящий ее вопрос и ответила:
— Да, это была Жанетт. Она замечательная женщина.
— Это она научила вас стрелять?
Амбер кивнула, вновь осознав, насколько он заполняет экипаж своим присутствием. Чтобы не позволять своим мыслям идти в этом опасном направлении, она чуть отстранилась от Роберта и оглянулась.
— Боксеру было приказано следовать за нами, но сейчас я его не вижу.
Роб обернулся и, внимательно рассмотрев людской водоворот, заметил сержант-майора, который, отчаянно лавируя между праздными гуляками, пытался сократить расстояние.
— Он торопится нас догнать. Я удивился, не увидев его, когда мы отъезжали. Вы никогда не выезжаете без его охраны?
Должно быть, эта женщина нажила себе очень опасного врага.
— Иногда меня сопровождает кто-нибудь другой, например Жани, но кто-то есть всегда, — ответила Амбер.
Неожиданно ее кучеру пришлось резко повернуть лошадей, чтобы не наехать на уличного торговца. Амбер качнулась и уткнулась в грудь графу. Подхватывая Леди Фантазию, Роберт почти обнял ее. Он не сразу убрал руку, более того, слегка прижав ее к себе, он, чуть наклонившись, внимательно посмотрел на ее лицо, словно мог что-то разглядеть сквозь вуаль.
— Мне чертовски жаль, что вам приходится маскироваться, — произнес он хрипловатым голосом.
— А как жаль мне, вы даже представить себе не можете.
— Вы потрясающе красивая женщина. Почему…
Рукой в перчатке она коснулась его губ, и сквозь мягкую кожу он почувствовал, как горят кончики ее пальцев.
— Не задавайте вопроса, на который я не смогу ответить. Лучше расскажите мне, какие сомнения у вас возникли в отношении леди Оберли.
Ррб подавил возникшее у него желание немедленно откинуть эту проклятую вуаль и поцеловать Леди Фантазию.
Это было безумие. Еще вчера так он мог желать только Габи.
Роб покачал головой, чтобы хоть немного привести в порядок спутавшиеся мысли, откинулся на спинку сиденья и произнес:
— Дело в том, что в последнее время мне кажется, что Верити, мягко говоря, не очень умна… но это меньшее из зол. — Он вкратце описал, как проходил званый ужин у леди Оберли. — Создалось впечатление, что она приказала принести ребенка только для того, чтобы продемонстрировать, что она может произвести наследника и стать ему любящей и заботливой матерью. Впрочем, возможно, я ошибаюсь или излишне самонадеян и весь этот спектакль предназначался вовсе не для меня.
— Думаю, вы не ошибаетесь. У Жани создалось похожее впечатление. — Амбер рассказала об эпизоде в бакалейной лавке Бери. — Похоже, детей леди Оберли, и нынешних, и будущих, будет растить и воспитывать няня.
— Вы были там, когда бедняжка Элджин опрокинул банки? Я вас не видел.
— Никто не обращает внимания на женщину в трауре, тем более когда не может разглядеть ее лица.
— Вы принимаете такие меры предосторожности, чтобы скрыть свое прошлое? Но на меня вы можете положиться, я никому не открою вашу тайну. Я ведь доверился вам.
В каком-то странном порыве Амбер едва не раскрыла свою тайну. О Боже! Какое облегчение она бы испытала, рассказав ему обо всем том мрачном и отвратительном, что до сих пор преследовало ее в ночных кошмарах. Но она сдержала этот порыв.
— Это не вопрос доверия, милорд. Все дело в том…
Она осеклась, увидев, что к экипажу с самым решительным видом направляются какие-то мрачные типы. Сквозь уличный шум до нее донесся предостерегающий крик Боксера, но было уже поздно. Один отвратительного вида бандит, с длинными, до плеч, сальными волосами и руками, больше похожими на лапы медведя, остановил лошадь, схватив ее за недоуздок, а его тощий сообщник запрыгнул на подножку и резким рывком стащил кучера с сиденья. Еще двое подбежали к фаэтону со стороны Роба, а пятый разбойник, ехавший верхом, остановил свою лошадь со стороны Амбер.
Амбер закричала, пытаясь привлечь внимание прохожих к происходящему, но ее крик утонул в шуме Кинг-стрит. Даже если кто-то из зевак обратил внимание на необычную суету вокруг элегантного экипажа, он ничего не сделал, чтобы помочь седокам.
Когда перед Робом возникли две отвратительные физиономии, он не раздумывая пнул одного из них в грудь, и нападавший грохнулся на мостовую. Второй разбойник выхватил нож и бросился на Роберта. Моментально среагировав, граф вскинул руку, отводя лезвие, и изо всех сил ударил бандита в челюсть.
Пока они боролись, всадник пытался вытащить Амбер из коляски. Она сопротивлялась как могла, одновременно пытаясь вытащить из своего небольшого ридикюля пистолет. Так и не достав его, она просто подняла сумочку и выстрелила, но пуля прошла мимо, лишь слегка задев сюртук нападавшего.
Грязно выругавшись, бандит снова попытался схватить Амбер, уверенный, что второго пистолета у
