одетых представителей низших сословий и дикарей. Несколько дворняжек лаяли и гонялись друг за другом. Тучный мужчина принимал ставку от гиганта-мускога.
– А эти чертовы дикари любят делать ставки, верно? Гнедой, кажется, слишком нервничает для истинного скакуна.
– Не будьте так уверены в этом, ваша светлость. Мне кажется, я узнала лошадь. Она принадлежит сводному брату Эндрю Девону, – промурлыкала Серена, заметив, как покраснело от злости лицо Эндрю. – Я бы никогда не стала держать пари против наездника-метиса. Говорят, он также искусен, как и его дикие родственники.
При упоминании имени Девона Барбара застыла. Что он делает в Саванне? Он оставил ее и уехал во Флориду почти год назад. Она поискала глазами в толпе и тут же заметила его золотую голову среди мужчин и животных, толпящихся вокруг беговой дорожки.
Одетый в зеленый сюртук королевского рейнджера с алыми манжетами и воротником, он выглядел таким красивым, что у нее перехватило дыхание. Пока Эндрю, Монти и Алекс спорили о достоинствах лошади Дева и мастерстве самого наездника, Барбара чувствовала, что все вокруг нее плывет. Она мысленно унеслась назад, в мускогскую деревню, где они были любовниками.
Серена наблюдала за своей соперницей, затем проследила за ее взглядом, прикованным к Девону Блэкхорну.
– О-ля-ля, джентльмены, мне кажется, этот бродяга-метис захватил воображение английской леди. Предупреди же ее, Эндрю, что, несмотря на ослепительную внешность, он не кто иной, как крикский дикарь, облаченный в одежду белого человека.
– Эта лошадь выиграет, Эндрю? – Барбара игнорировала колкости Серены.
Эндрю почувствовал, как на лбу у него выступила испарина, и готов был убить вдову Генри Фаллоуфилда. Как он ненавидел, когда ему напоминали о позорном втором браке его отца, как будто они и так уже недостаточно оскандалились из-за Квинтина. Он выдавил улыбку леди Барбаре и ответил:
– Я мало разбираюсь в лошадях и еще меньше интересуюсь этим. В отношении мастерства моего сводного брата я пребываю в таком же неведении. Сомневаюсь, чтобы он смог тягаться с несколькими блестящими британскими офицерами, которые сегодня участвуют в скачках.
– Да. Я вижу Армбрустера. Теперь эта его чалая…
– Я хочу сделать ставку на гнедого Девона Блэкхорна, – прервала Барбара Монти, который изумленно повернулся к ней.
«Проклятье!» Монти знал, что его избалованная сестра с отвращением относится к тому, что он хочет выдать ее замуж за Веймоута, но это было уж слишком.
– Глупости, моя дорогая. Ты только проиграешь. Сожалею, что упомянул о нем и возбудил твой интерес.
– Боюсь, что в этой колониальной глуши, леди Барбара, знатные дамы не могут позволить себе удовольствия заключить пари на безобидную сумму, не рискуя своей репутацией, – сказала Серена, с удовольствием заметив, что виконт Лейсестер начинает раздражаться, но когда он заговорил, ее настроение сразу же испортилось.
– Мы, лондонцы, народ азартный. Пожалуйста, простите нам наши маленькие пороки, милая миссис Фаллоуфилд. – Затем он повернулся к Барбаре и лихо подмигнул. – Буду счастлив сделать ставку для вас, леди Барбара. Скажем, десять фунтов?
– Ну-ну, полковник, – возразила Барбара. – Я бы предпочла, чтобы это было стоящее пари. Как насчет пятидесяти фунтов?
Монти побледнел. И так уже мясник, сапожник и портной требуют с него уплаты долга. Скоро у него совсем не останется кредита, даже если его лошадь выиграет в этих скачках.
– Ты уверена, сестричка, что разумно делать такую большую ставку?
Прежде чем Барбара успела ответить, раздраженно вмешалась Серена.
– Ну, что ж, в таком случае я тоже сделаю ставку. Разве ты не хочешь заключить пари против этого противного дикаря, Эндрю? Уверена, что кто-нибудь из вон тех людей примет наши ставки. – Она заметила, что лицо Эндрю приобрело багровый оттенок, а Монти выглядел совершенно зеленым, молча стоя рядом со своей сестрой.
Стиснув зубы, Эндрю кивнул Серене. Его холодные глаза потемнели от ярости, свидетельствующей о том, что так он ей этого не оставит.
– Я сделаю ставки, – ответил он ледяным голосом.
Охваченный азартом игры Веймоут тоже решил, что сделает ставку на гнедого, несмотря на то, что поощрял Монти поставить кругленькую сумму на чалую лейтенанта Армбрустера.
– Я должен поддерживать леди Барбару. Я тоже ставил на гнедого пятьдесят фунтов, если только можно найти букмекера в этом лагере индейцев и лодочников.
– Как это мило с вашей стороны, – сказала Барбара, поощряя виконта. Они пошли впереди, а Монти и Эндрю последовали за ними. Серена осталась ждать одна, в ярости от того, что ее оставили, но в то же время не желая приближаться ко всяким отбросам, толпящимся на поле.
Девон увидел Барбару в тот момент, когда она и Веймоут вышли из толпы. Ее роскошные золотистые волосы сияли из-под маленькой шляпки, а лицо было именно таким высокомерно-прекрасным, каким оно представлялось ему в ночных видениях. Она выглядела английской леди с головы до ног, одетая в изысканное нежно-зеленое платье из индийского ситца, для жаркого дня простое и прохладное. Он почувствовал, как грудь сдавило от боли, и попытался сосредоточиться на ставках. Какое безумие заставило его согласиться участвовать в скачках?! «Я должен был знать, что она будет здесь». Возможно, именно поэтому он и пришел – просто чтобы снова увидеть ее после этих ужасных месяцев одиночества.
Барбара и ее свита подошли к Николасу Данди, умному и энергичному морскому купцу, который принимал ставки на скачки. С горькой усмешкой на губах Девон гадал, соизволит ли брат признать его. Он решил проверить, просто так, ради интереса, и еще раз услышать голос Барбары.
Ведя Смутьяна под уздцы, он подошел и остановился прямо перед Эндрю.
– Хороший денек для скачек. Будет даже лучше, если дождь пройдет прежде, чем мы начнем. Ты держишь пари за или против меня, дорогой брат?
Эндрю повернулся к своему сводному родственнику, и его глаза потемнели от едва сдерживаемой ярости. Проклятый дикарь смеется над ним!
– Конечно, против тебя, Девон.
– Не волнуйся, парень, эта очаровательная леди и я держим пари за тебя, – весело сказал Веймоут. Он пристально разглядывал Девона, обратив внимание на его поразительную красоту и элегантность. В парне не было ничего от дикаря, за исключением его смуглой кожи и черных глаз.
Девон с улыбкой поклонился виконту, затем повторил тот же жест, но уже с большей церемонностью, для Барбары, которая стояла, не отрывая от него взгляда.
– В старые времена дама давала избранному ей участнику состязания какой-нибудь талисман на удачу. Не могли бы вы оказать мне такую честь, прекрасная леди? – Он выжидающе посмотрел на нее, гадая, что же она ответит, и с удовлетворением отметил, что снисходительная улыбка Веймоута сникла.
Барбара с трудом переводила дыхание, отчаянно желая наперекор здравому смыслу броситься в объятия Дева и сказать, как сильно она его любит. Но она спрятала свои подлинные чувства за кокетливым фасадом, который практиковала с самого детства.
– Как я могу не исполнить такой галантной просьбы? – Она вытащила маленькое зеленое перо из своей шляпы и смело приколола его на алый лацкан его сюртука.
– Я польщен, миледи, – сказал он без тени насмешки на лице.
В этот момент Николас Данди объявил, чтобы участники состязания садились на лошадей и заняли свои места у стартовой линии. Девон заставил себя сосредоточиться на деле, составляя мнение о своих соперниках.
Со времени его прибытия в город он слышал разговоры среди солдат и знал, что наиболее вероятным победителем скачек считался офицер королевской милиции по имени Армбрустер, выносливый фермер из Нью-Джерси. Его чалая не знала поражений. Девин разглядывал лошадь, обратив внимание на нервного наездника, который резко дернул поводья, поворачивая кобылу в направлении беговой дорожки.
Наверняка резвый на старте, выдержит ли он всю дистанцию, которая состояла из двух кругов в милю
