дока.
— А ты не пойдешь с нами, командир? — крикнул ему вслед Мургим.
Олловейн ощупью двигался вдоль стены. Скала была скользкой от сконденсировавшейся воды. Он уже не командир. И, несмотря на поражение, Олловейн почувствовал бесконечное облегчение. Филанган был потерян. Он сражался до последнего, но спасти скальный замок было невозможно. Теперь он сделает то, что должен был сделать уже давно!
Он отыскал лестницу, по которой спускался только раз, и отправился в глубь горы. Теперь здесь не было стражи. Каменный сад опустел, колодец меж колонн запечатан. Земля под ногами все еще дрожала. Ощущение было, словно идешь по тонкому льду, который вот-вот треснет под лучами весеннего солнца.
Из прохода в Зал Огня струился дрожащий поток горячего воздуха, похожий на жидкое стекло. Жаркое дыхание гнало перед собой крупные хлопья пепла. Словно черные мотыльки, плясали они, выписывая безумные узоры. В горле у Олловейна пересохло. Пот сползал по лицу и спине, обжигая раны. Пахло каменной пылью. На языке — горький привкус.
Горячий воздух опалил, когда эльф вошел в зал. На полу осталось не более полусотни нормирга. Скамьи вдоль стены опустели. Резервы в сражении с горой были исчерпаны.
Олловейн осторожно продвигался между плетущими заклинание в центр зала. Никто не обратил на него внимания.
Линдвин по-прежнему стояла на коленях на золотом диске, словно за все эти недели не сдвинулась с места ни на дюйм. Лицо ее было бледным, черты его — преисполнены молчаливой строгости. В черных волосах сверкало первое серебро.
Мастер меча опустился перед ней на колени. Мягко положил руки на плечи.
— Ты меня слышишь?
На лице Линдвин не отразилось ничего. Глаза смотрели безучастно.
— Все закончилось. — Он нежно провел рукой по одной из серебряных прядей. — Мы отдали все. А теперь идем!
Линдвин не слышала его. Олловейн подумал о том, что говорил отец о хоре плетущих заклинание. Что случится, если он вынет замковый камень из свода, если просто заберет с собой свою возлюбленную? Сгорит ли сна, если слишком быстро очнется от транса? Этого он не знал! Но знал, что случится, если он просто будет стоять здесь рядом с Линдвин. Придут тролли. Опьяненные победой, они перебьют всех.
Олловейн нежно поднял волшебницу на руки. Он нес ее, крепко прижимая к груди, чтобы защитить.
Похоже, оцепенение спало! Все плетущие заклинание подняли головы. Молодую женщину рядом с ним охватило пламя.
— Предатель! — Меж магов поднялась стройная фигура. Отец.
Олловейн не остановился. Не обращая на Ландорана внимания, он шагал к воротам, ведущим наружу, в Каменный сад.
— Мы еще могли победить гору! — обвиняющим тоном крикнул князь. — Твой поступок сделал все наши жертвы напрасными!
Мастер меча молчал. Слишком долго подчинялся он отцовскому безумию.
— Я проклинаю тебя, мой сын! Я проклинаю тебя! Бери ее, она не принесет тебе пользы. Линдвин знает, где ее место. Ты больше не можешь владеть ею. Даже сейчас, в этот миг, она пытается изгнать дисгармонию из великой песни. Тебя! Никогда не возляжешь ты с ней! Это мое проклятие!
Олловейн не хотел слушать. Отец больше не имел власти над ним. Его волшебная сила была связана песнью.
Эльфы снова опустили головы. Тишина воцарилась в Зале Огня. Стих даже отдаленный рокот. Только звук собственных шагов сопровождал мастера меча.
С Линдвин на руках он пересек Каменный сад. Земля вибрировала сильнее. Мелкая пыль сыпалась с золотых ветвей у свода. Олловейн целовал девушку, шептал уверения в любви, но она не просыпалась — как и Эмерелль.
В отчаянии нес он Линдвин вверх по длинной лестнице. Он знал, что не пройдет в Небесную гавань. Там уже не будет ждать их ледяной парусник. Тролли, должно быть, давно взяли гавань штурмом. Олловейн повернул на запад. По потаенным переходам он бежал на восток, к сердцу горы. А затем вернулся далекий рокот. Пол качался под ногами. Вдоль перехода мчалась паутина тонких трещин.
Олловейн понесся как ветер. Иногда он слышал шаги и гортанные крики троллей. Наконец он достиг лестницы, ведущей высоко над озером в Небесном зале в светящуюся скалу. На ступеньках лежали камешки. Сухой горячий воздух ударил в лицо мастеру меча, когда он спешил по широким мраморным ступеням над пропастью.
Глубоко под ним простирался зал. Многие деревья горели. Там, где было озеро, из земли вырывались струи жидкого огня. Сотни троллей бежали через Магдан Фалах, на конце которого светилась золотая арка.
Все выше и выше взлетали над озером фонтаны. Олловейн знал, что есть только одно спасение — те ворота, у которых он так часто стоял мальчиком и проходить через которые ему всегда запрещалось.
Мраморные ступени задрожали. Олловейн оглянулся назад. Часть лестницы рухнула, далеко внизу навстречу огненному озеру опускался Магдан Фалах. Две из устремлявшихся к небу опор были сломаны.
Медленно, словно склоняясь перед ним на прощание, белый мост опускался навстречу огню. Тролли толпами скатывались по гладкой поверхности. Наконец мост опустел. Стал безупречен. Он стряхнул с себя незваных гостей и снова засверкал, стал белым, как свежевыпавший снег.
— Ты погибнешь с нами, эльфеныш! — Покрытый пылью тролль с длинным окровавленным шрамом на лбу стал на лестницу над пропастью.
Олловейн ускорил бег. Ноги болели. Длинный путь исчерпал его силы. Шлепанье босых ног тролля по мрамору все приближалось.
На конце лестницы находился маленький грот. Сталактиты сверкали здесь маслянисто-черным. Раньше в этой пещере было хрустально чистое озеро. Теперь в полу зияла широкая трещина. Вода исчезла.
Олловейн задыхался. Воздух полнился мелкой каменной крошкой, от которой пекло глаза и пересыхало во рту. Каждый вдох становился мучением. Всего несколько шагов до запретной двери! Наполовину ослепший, он двигался вперед. Когда он закроет ворота за собой на засов, то будет спасен.
Наконец он достиг потайного уголка. Дверь исчезла! Она была выломана!
Тролль почти настиг. Олловейн осторожно положил Линдвин на широкую скамью, высеченную из камня, устроил ее голову на покрытой пылью каменной подушке. Затем повернулся и обнажил меч.
Тролль тоже казался усталым. Он смотрел на Олловейна красными воспаленными глазами.
— Проклятые эльфы! Не могли оставить его нам! Лучше уничтожить Кенигсштейн, чем проиграть, отдать его троллям! — Замахнувшись секирой, он атаковал.
Мастер меча хотел поднырнуть под широкое лезвие, но в последний миг тролль изменил направление удара. Каменное оружие едва не угодило Олловейну в плечо. Эльф поскользнулся на камнях. Чуть не упав, он отскочил на недосягаемое для противника расстояние.
— Тогда сначала погибнет твоя самочка! — проворчал тролль и потопал к скале.
Олловейн хотел закричать, но истерзанное горло издавало только хрип. Он прыгнул вперед. Его меч скользнул по руке великана.
— Вот надоеда.
Локоть тролля угодил в грудь. Пролетев некоторое расстояние, Олловейн больно ударился о скалу.
Противник тут же атаковал снова. Оглушенный мастер меча бросился в сторону. Слишком медленно! На этот раз секира нашла свою цель! Кольчуга порвалась. Эльф почувствовал, как сломалась кость. Перед глазами заплясали круги. Тролль наклонился к нему и хотел было поднять. Правая рука Олловейна устремилась вверх.
Враг поспешно поднялся, чтобы уйти от клинка. Послышался скрежет. Слишком утомленный, чтобы атаковать еще раз, мастер меча стал ждать смертельного удара.
Тролль не шевелился. Кровь лилась у него из подбородка.
