— А что будут делать они, когда мы прибудем в эльфийский замок?
— Я спрошу их. Но у меня действительно уже есть планы относительно пастухов. Есть оружие, пользоваться которым очень легко и которое не менее смертоносно, чем меч. Я хочу, чтобы в скальном замке они научились владеть этим оружием. Останешься с ними?
Сын Хорзы поглядел на свои сапоги, покрытые снежной коркой.
— Не знаю…
Герцог хлопнул его по плечу.
— Не слушай разум. Слушай сердце. За последние дни ты не раз приятно удивил меня. Я готов был спорить, что с тобой будут сплошные неприятности. Я верю в тебя, ты примешь верное решение.
Альфадас снова отошел в конец колонны. На санях, которые тянули собачьи упряжки, лежали раненые. С ними была Далла. Похоже, от одного вида человеческой женщины с мужчинами творились чудеса. Велейф тоже проводил время с ранеными. Скальд, казалось, решил узнать всех, выведать историю каждого.
Велейф шагал, опираясь на посох из светлого дерева. На скальде была тонкая льняная рубашка, подарок эльфа. Его длинные седые волосы свисали на плечи, ветер играл прядями. На спине он нес лютню, бережно закутанную в кожу. Как и у всех, глаза его скрывала широкая кожаная повязка. Он казался угрюмым.
— Ну что, отец песен, неужели сегодня не хороший день? — пошутил герцог.
Бард указал вперед, на отвесную скалу.
— Откуда взяться хорошему настроению? Я разговаривал с этой снежной женщиной, Люсиллой. Она рассказала о роскошных эльфийских замках на юге, о замке Эмерелль с садами, полными зачарованных деревьев. А куда иду я? В гнездо на скале, столь же прекрасное, как брошенное гнездо орла! Что я могу написать о Каменном саде? Здесь же вообще ничто не напоминает о прекрасных эльфийских замках из наших сказок!
— Не спеши с выводами. Погоди! Я уверен, что эльфы еще удивят тебя.
Велейф подошел ближе к Альфадасу.
— Здесь что-то есть, — прошептал он. — Большинство мужчин недостаточно чувствительны, чтобы ощутить это. Но ты заметил?
Герцог не хотел, чтобы эта история получила огласку. Он пожал плечами.
— Эльфы говорят, что воздух здесь настолько разрежен, что наш разум представляет вещи не такими, какие они есть на самом деле. Я склонен верить им. Они знают свою землю.
Скальд отбросил с лица прядь волос.
— Уверять в чем-либо людей — мое ежедневное занятие. Разреженный воздух… — Он рассмеялся. — Я знаю то, что знаю!
Внезапно долина наполнилась торжественными звуками лур, больших горнов, мундштуки которых были выполнены в форме драконьих или лошадиных голов. В склоне горы перед ними появилась расселина, которая росла все дальше и дальше, словно огромное чудовище открывало пасть. Оттуда засиял серебристо-голубой свет, равный по силе солнечному, но не слепивший глаза.
Перед ними, скрипнув полозьями, остановился ледяной парусник. Олловейн махнул рукой Альфадасу.
— Ты должен войти в Филанган во главе войска, как полагается полководцу.
— Хочешь со мной, поэт?
На лице Велейфа наконец-то появилась улыбка.
— Может быть, ты и прав в том, что касается сюрпризов.
Оба взобрались на стальные полозья ледяного парусника, и Олловейн поднял их к себе. Странное транспортное средство было похоже на сани, на которые установили стройную мачту. Управляли ими при помощи рычага впереди, в носовой части. Он позволял изменять положение полозьев. Так можно было тормозить или описывать большие дуги. Парусник едва ли достигал пяти шагов в длину. Не было боковых стен, за которые можно было бы держаться. Широкие кожаные полоски на корме давали опору ногам. Кроме того, можно было держаться за канаты. Ехать на ледяном паруснике было так же удобно, как верхом на летящей стреле.
— Держись крепко! — напомнил скальду Альфадас.
Герцог просунул ноги в две кожаные петли, ухватился обеими руками за канат. Большой треугольный парус затрепетал на ветру, судно рывком тронулось с места. Они промчались мимо колонны беженцев. Встречный ветер обжигал лица, когда они летели навстречу серебристо-голубому сиянию. Настроение Альфадаса колебалось между восхищением и страхом. Быть быстрым, как птица, чудесно. Но если он случайно выпадет за борт… На твердом льду он себе все кости переломает!
Из-за неровности на земле ледяной парусник подпрыгнул. Велейф пронзительно вскрикнул. Скальд был в восторге! Он даже осмелился выпустить из рук канат и помахать войскам. Вот гад! И как герцог будет выглядеть, если отстанет от поэта?
Альфадас помахал обеими руками. Приходилось надеяться, что одних петель хватит, чтобы удержать его. Поездка пьянила. Чувство скорости постепенно терялось. Можно ли бегать по такому паруснику, когда привыкнешь к бешеной гонке? Ульрику и Кадлин наверняка понравилась бы поездка на такой лодке по фьорду.
Герцог поглядел вперед. Они почти достигли цели. У врат горной крепости их ожидал высокий эльф на белом коне. Белые волосы спадали на плечи. На нем были длинные одежды цвета свежих сливок. Лицо эльфа казалось изможденным. Альфадас никогда не встречал человека, который выглядел бы настолько усталым. Князя Филангана сопровождала почетная гвардия. Воины в белых камзолах и длинных серебряных кольчугах стояли по обе стороны врат, образуя широкий коридор в открывшуюся взглядам большую пещеру.
Олловейн притормозил ледяной парусник и повернул парус по ветру. Послышался топот подков. Их догоняли Оримедес, Люсилла и Фенрил.
— Приветствую вас в Каменном саду! — торжественно произнес князь и слегка поклонился.
Альфадас увидел, что даже стоявшие далеко люди подняли головы, несмотря на то что Ландоран говорил очень тихо. Может быть, все дело в долине, может быть, эльф сплел заклинание. В любом случае, герцогу показалось, что Ландорана поняли все, хотя он говорил на языке своего народа.
— Я благодарю наших союзников, людей и кентавров, благодаря мужеству которых удалось спасти жизни моих братьев и сестер. И я искренне скорблю о ваших товарищах, которые заплатили своей жизнью за храбрость. Так войдите же в наши светлые залы, пусть отдохнут ваши усталые головы. А когда настанет день, в который ваше мужество снова подвергнется испытанию, знайте, что никогда еще не был завоеван Каменный сад. Не важно, насколько сильны противники, им нужно победить гору, прежде чем они смогут сразиться с нами. А что такое даже тролль в сравнении с горой?
Альфадас подумал, что лучше бы князь выбрал иной тон, похожий на тот, который предпочитал Ламби в своих речах. Конечно, это были дружеские слова приветствия, но особого восторга они не вызвали.
Оказавшись в зале, герцог огляделся. Олловейн рассказывал о крепости; он говорил, что сначала они попадут в Снежную гавань, если отправятся в Филанган по леднику. Но как ни старался мастер меча описать эти хоромы, рассудок Альфадаса противился тому, чтобы представить себе гавань внутри горы. Теперь полководец с удивлением смотрел на место, подобного которому он не видел даже в Сердце Страны.
Снежная гавань была пещерой, настолько просторной, что можно было забыть о том, что оказался внутри скал. Нормирга сплели странное заклинание, из-за которого свода пещеры не было видно. Вместо него в вышине мерцал непостоянный серебристо-голубой свет, трепетавший, словно факел в бурю. Из-за света люди и эльфы казались бледнее, чем были на самом деле. А в облачках дыхания, вырывавшихся из их ртов, было что-то невероятное, магическое.
Пол просторного зала состоял из исцарапанного льда, далекие стены, казалось, были покрыты изморозью и ледяными цветами. В северной части располагались каменные портовые молы. Там были пришвартованы массивные ледяные парусники размером с торговые суда. У некоторых было три мачты. Паруса их были зарифлены, с такелажа и рей свисали длинные сосульки, будто эти корабли вечной зимы уже давно не выходили на лед.
Вдоль пирса ждали подъемные краны с ходовыми колесами величиной с дом. Темные отверстия в
