Вторжение. Судьба генерала Павлова

строительство укрепрайонов и оставались там до начала военных действий. Они первыми приняли бой, в то время как дивизии остались без саперных батальонов.

Я виновен в том, что, зная остроту момента, не снял эти батальоны с передовых позиций и не присоединил их обратно к дивизиям.

Следователь: Эти предательские акты вы осуществляли сознательно?

Павлов: Да, я их осуществлял сознательно, как заговорщик.

…..

Следователь: Значит, по существу, вы осуществили изменнические намерения Тухачевского, Уборевича и других заговорщиков?

Павлов: Да, так. Я частично успел сделать то, что в свое время не удалось Тухачевскому и Уборевичу, то есть открыть фронт немцам.

Допрос окончен в 9 час. 15 мин.

Стенограмма записана с моих слов правильно и мною прочитана.

Допросили:

зам. нач. след, части

упр. ОО НКВД СССР

ст. батальонный комиссар (Павловский)

ст. следователь с/у упр. ОО НКВД (Лихачев)

55

Через несколько дней принесли последнюю пачку документов по делу осужденных. И хотя уже был взят Смоленск, трагедия продолжала нарастать, Мехлис не забывал о сталинском задании. В принесенных бумагах выхватывал главное, листал бегло, как если бы знал результаты наперед.

Постановление

г. Москва, июля «21 дня», я, старший следователь Управления особых отделов НКВД СССР, лейтенант госбезопасности Морозов, рассмотрев дела по обвинению Павлова Дмитрия Григорьевича, Климовских Владимира Ефимовича, Григорьева Андрея Терентьевича, Коробкова Андрея Александровича,

Нашел:

Обвиняемые Павлов, Климовских, Григорьев, Коробков арестованы за проведение предательской деятельности на фронте. Постановил:

Объединить их дела в одно.

Подпись (Морозов)

Согласен (Павловский)

…..

Обвинительное заключение составлено 21 июля…

Дальше… что? Вот! Расписки четверки о получении обвинительного заключения получены в тот же день.

Протокол

об окончании следствия

1941 года, июля «24» дня

(подпись самого Павлова: С материалами дела в 4-х томах ознакомился полностью. Добавить к показаниям ничего не могу).

Протокол

закрытого судебного заседания

Военной коллегии Верховного суда

Союза ССР

22 июля 1941 года г. Москва

Председательствующий — армвоенюрист В.В. Ульрих

Диввоенюрист — А.М. Орлов

члены: Диввоенюрист — Д.Я. Кандыбин

секретарь: военный юрист — А.С. Мазур

В 0 часов 20 минут председательствующий открыл судебное заседание.

Что тут?..

Подсудимый Коробков: Приказ народного комиссара обороны мы получили в 4.00, когда противник начал нас бомбить… Признаю себя виноватым в том, что не смог определить точно начала военных действий… События развернулись молниеносно. Наши части подверглись непрерывным атакам крупных авиационных и танковых соединений…

Так…

Показания Павлова категорически отрицаю. Как может он утверждать, если в течение десяти дней не был у меня на командном пункте. У меня связь была со всеми частями, за исключением 46-й стрелковой дивизии, которая подчинялась мехкорпусу.

Меня обвинили в трусости. Это неверно. Я день и ночь был на своем посту. Наоборот, меня обвиняли, что штаб очень близок к фронту.

Приказ о выводе частей из Бреста никем не отдавался. Я лично такого приказа не видел.

Павлов: Я посылал Попова (комкор).

Коробков: Значит, Попова надо привлечь к уголовной ответственности.

Последнее слово…

Павлов: Коробков удара трех механизированных дивизий противника выдержать не мог, так как ему было нечем бороться сними.

Коробков: Четвертая армия, по сути, не являлась армией, так как состояла из четырех дивизий и вновь сформированного корпуса. Они были растянуты на 150 километров. Части не могли двигаться из-за авиации. Буквально каждая машина расстреливалась с воздуха.

Суд удалился на совещание.

В 3 часа 20 минут оглашен приговор:

всем четверым высшая мера наказания.

22 июля 1941 года

Осужденным объяснили их право ходатайствовать перед Президиумом ВС СССР о помиловании.