полностью. Рев огня внезапно стих.
Двор, улицы и сады, прилегавшие ко дворцу, наполнились гомоном возбужденных голосов. Все кричали и жестикулировали. Не обращая внимания на шум, Габрия заставила себя сосредоточиться, закрепляя сделанное. Даже с помощью все возраставшей энергии бури она чувствовала, что силы покидают ее.
Хотя пелена черного дыма не позволяла как следует разглядеть, что происходит за стеной красной энергии, вскоре стало ясно, что заклинание удалось. Без свежего воздуха огонь умер, не выпуская больше в небо ни искр, ни дыма.
Габрия закрыла глаза. Она очень ослабела к этому времени; потускнело и пурпурное сияние на ее запястье.
Яркая молния вновь расколола небо надвое, секундой позже раздался оглушительный удар грома. Налетел ветер, принеся с собой запах и вкус дождя.
— Буря приближается, — сказал Хан'ди, и в голосе его зазвенела нотка триумфа.
Крупная капля ударила Габрию по носу. Хлынул ливень, молнии то и дело расцвечивали небо. Хан'ди ликующе закричал, подняв руки и подставив лицо дождю.
Габрия медленно сняла свое энергетическое покрывало с остатков дворца, предоставив дождю поливать горячие камни стен.
Жара ушла, с нею и свет, кругом разом потемнело. Девушка не думала о том, что промокнет, ощущение влаги было приятно ей.
Усталость вскоре взяла верх. Она почувствовала, что опирается на руки Хан'ди. Подбежали Сайед и Этлон, она через силу улыбнулась им и провалилась в плотную пелену сна.
Габрия проснулась и резко села на кровать. Что-то было не так. Сердце ее стучало, а глаза с беспокойством озирали комнату. Все здесь было для нее незнакомым. Комната была просторной и светлой и обставлена была роскошно: дорогая мебель темного дерева, толстые пушистые ковры. Дальше окно было завешено тяжелой вышитой шторой. Столик около кровати был заставлен парфюмерными бутылочками, хрустальными флакончиками и золотыми коробочками с инкрустацией. Было ясно, что Габрия не в трелде.
Она глубоко вздохнула. Где бы она не находилась, паника ничему не поможет. Она попыталась вспомнить. Последнее, что она помнила, была буря. Что произошло позже и как она здесь очутилась, оставалось покрытым мраком неизвестности.
Она уже собиралась спрыгнуть с кровати, как вдруг в дверь вбежала маленькая девочка в сопровождении большой собаки.
Они увидели, что Габрия проснулась, и запрыгали вокруг кровати в немом восторге.
Габрия, облегченно засмеявшись, заключила их в объятия.
— Привет вам, дорогие! А где остальные?
Тредер залаял:
«Они едят. Они говорят, если Габрия проснулась, она тоже может прийти».
Габрия подумала, что приглашение поесть звучит как волшебная музыка. Она соскочила с кровати и огляделась с удивлением. Ее грязная, мокрая одежда исчезла, вместо нее на кресле лежало прекрасное вечернее платье, ее тело и волосы были кем-то заботливо вымыты.
Тэм, видя изумление Габрии, закружилась по комнате, демонстрируя ей свое новое голубое шелковое платье, затем подбежала к креслу, схватила платье, сшитое из тонкой красной шерсти, и поднесла его Габрии.
— Мне? — изумилась девушка. Ее рука погладила прекрасную мягкую шерсть. Такого фасона она никогда не видела: сверху оно плотно облегало тело, спадая от бедер широкими складками.
Обрадованная, она надела платье через голову, натянула шелковые чулки. Платье сидело на ней прекрасно. Когда она была готова, Тэм и Тредер повели ее через галерею комнат к главному залу.
В отличие от дворца мэра, имевшего отдельную столовую, большинство домов Пра-Деш использовали большую центральную комнату и как гостиную, и как приемную, и как место для торжественных обедов. Сейчас здесь за большим столом сидели Хан'ди, Этлон, Сайед, двое воинов, Сенги и несколько служащих Кадоа. По количеству тарелок на столе Габрия определила, что они обедают. Когда она вошла в зал, все вскочили. Она внутренне обрадовалась, заметив восхищенные улыбки Сайеда и Этлона.
Тэм и Тредер побежали через всю комнату к Сайеду, пока Хан'ди, подойдя к Габрии, проводил ее к столу:
— Габрия, я счастлив приветствовать вас в моем доме.
Габрия не удержалась:
— Могу я поблагодарить вас за это платье? Оно чудесно.
Хан'ди улыбнулся, оглядев ее с головы до ног. Он и не предполагал, до чего хороша может быть эта женщина.
— Мне пришлось выбросить твою одежду. Я просто заменил ее. Это меньшее, что я смог для тебя сделать.
Он усадил ее за стол, наполнил ее тарелку жареным мясом, сыром, фруктами, придвинул свежий хлеб. Сенги наполнил ее чашу светлым вином.
— Многое произошло за последние пару дней, — сказал Хан'ди.
— За пару дней? — воскликнула Габрия. — Я спала два дня?
— Полтора уж точно, — поправил Сайед. — Когда началась буря, уже почти рассвело. Ты проспала весь вчерашний день и часть сегодняшнего.
Колдунья застыла, пораженная. Она и не предполагала, что заклинание так истощит ее силы.
— А что с дворцом?
Ответил Хан'ди:
— Огонь потух полностью. Левое крыло разрушено совершенно, в правом имеются разрушения в основном от дыма и воды, местами провалилась крыша. Мы планируем все перестроить.
Габрия уловила в его голосе скрытое возбуждение.
— Мы? — повторила она, недоумевая.
Этлон ответил за Хан'ди:
— Купеческими гильдиями и дворянством Пра-Деш Хан'ди Кадоа выбран мэром города.
Лицо Габрии расплылось в улыбке:
— Чудесно!
В каждом движении Хан'ди, в каждой черточке его лица сквозило удовлетворение.
— Мы собираемся реконструировать дворец, как только позволит экономика. Гвардия мэра распущена, ее сторонники в тюрьме. К счастью, огонь не тронул сокровищ. Мы уже послали делегации в другие государства, с мирными целями. И, — он нагнулся вперед, возбужденно хлопнув ладонями по столу, — мы нашли принца Калы в тюрьме, с ним ничего не сделали.
— Ему очень повезло, — заметила Габрия.
— Мэр, должно быть, побоялась убить его сразу же, поэтому держала взаперти.
Сенги горделиво добавил:
— И теперь принц воссядет на свой законный трон.
— И вражда возобновится, — хихикнул в чашку кто-то.
Габрия глотнула вина.
— А что с мэром?
— Энкор, придворный, и Пирс рассказали нам, что случилось. — Хан'ди с гримасой отвращения передернулся. — Ее останки мы нашли в тронном зале. Ее сбросили в колодец в камере пыток, вместе со всеми ее дьявольскими инструментами. Тюрьмы мы освободили и заперли.
— А Бреган? — спросила Габрия тихо.
Этлон опустил голову. Потеря друга ранила его в самое сердце. Он с трудом верил тому, что никогда больше не увидит старого воина.
— Его похоронят сегодня днем, похоронят с почестями, подобающими прославленному воину Хулинина.
