описать всю вселенную. Недаром и эддическая вёльва начинает свое прорицание не с того, что прежде всего интересует Одина — не с гибели мира, а с начальных времен, когда еще не проросло мировое древо. Колдовской посох в руках Малой Вёльвы символизировал само мировое древо, а исполнение священной песни — космогонический акт, восстановление космического порядка, нарушенного бедствиями.
После исполнения песни вёльва смогла предсказать, что весной голод прекратится, а еще раньше люди избавятся от болезни. Гудрид же пророчица предрекла, что она удачно выйдет замуж и вернется в Исландию. Так оно и случилось.
Другая провидица — Тордис из «Саги о названых братьях» — узнает обо всем происходящем, потому что ночью во сне способна носиться по свету на своем посохе. В средневековых поверьях ведьмы способны были летать на своих метлах. Но посох в скандинавских верованиях — колдовской жезл, волшебная палочка; в поэтическом древнеисландском языке слово «посох» могло также означать волка — верховое животное великанши Хюррокин — и коня. Вспомним, что и имя Мирового змея — Ёрмунганд — означает «Большой посох», этот «посох» — сродни мировому древу, «коню Игга»; подобно самому Одину, скандинавские ведуньи могли использовать свои посохи, чтобы проникать в тайны иных миров и узнавать о грядущем. Исландская провидица Тордис узнает во время ночных странствий, что убийца ее сыновей прячется на отдаленном хуторе у пары стариков. Она отправляется на поиски убийцы, но хозяйка хутора Грима, имя которой означает «Ночь, Зловещая», сама оказывается колдуньей. Она усаживает укрываемого ею убийцу на стул с изображением Тора на спинке, ставит посреди жилища котел, так что дом наполняется дымом, сама же садится мотать пряжу, бормоча какие-то заклинания, подобно норне, прядущей нить жизни. Тордис раскрывает оконные заслонки и выпускает дым, но видит посреди дома лишь сиденье с Тором, держащим свой молот — убийца остается невидимым.
В обрядах миф встречается с человеческими судьбами.
В поэзии скальдов и героическом эпосе происходит встреча мифа и истории.
Миф и история. Героический век и золото Нибелунгов
Герои саг не были героями мифов — они были смертными людьми. Но между людьми и сверхъестественными существами не было непроходимой грани — люди могли овладеть сверхъестественными способностями, а после смерти присоединиться к божественному или демоническому миру.
Мы видели также, что ценности сверхъестественного — потустороннего — мира переставали привлекать героев: Хельги Убийца Хундинга предпочитал любовь своей земной жены пиру с избранными героями в Вальхалле.
Земная посюсторонняя жизнь оказалась настолько дорога одному из Инглингов — потомков богов — конунгу Ауну, что тот стал приносить в жертву Одину своих сыновей не во имя благополучия или победы, а чтобы продлить собственное существование. Один сам обещал ему вечную жизнь, если он будет не только приносить в жертву сыновей, но с ними отдавать богу одну из областей своего королевства. Бог, а скорее, храмовые жрецы, также не лишены были представлений о прижизненных ценностях — ведь дань от пожертвованной богу области шла в его храм. Когда Аун принес в жертву девятого своего сына, он не мог уже самостоятельно принимать пищу и всасывал ее через рожок, как младенец. Он хотел было посвятить Одину последнего сына, а с ним и саму область Уппланд, но шведы воспротивились, и Аун умер. Его курган высится в Упсале рядом с курганом Фрейра.
Другой Инглинг — Ингьяльд — в детстве уступал своим сверстникам в храбрости, и воспитатель дал ему съесть волчье сердце. Когда ему наступил черед наследовать престол в Упсале, в Швеции уже было много конунгов — потомков Ингви. Все они собрались на тризну по отцу Ингьяльда, наследник же не должен был занимать престол в палатах отца, пока он не получит Кубка Браги и не произнесет обет, достойный конунга. Ингьяльд принял кубок — большой турий рог — и произнес обет: он вполовину увеличит свою державу или умрет. Не подозревавшие коварного замысла гости уснули, захмелев, конунг же велел поджечь палату, где сгорели прочие конунги со своими людьми. Ингьяльд завладел их землями — земли стали дороже законов гостеприимства. Но враги объединились против Ингьяльда, и могучее войско мстителя выступило против коварного конунга. Тогда тот заперся в своих палатах и сжег там себя вместе со своими людьми и дочерью, и в висах Тьодольва это считалось героическим деянием: ведь Ингьяльд сам выбрал свой смертный час! Это был последний Инглинг на престоле в Упсале.
Жажда власти и жажда дающего эту власть золота — вот та страсть, что грозила миру богов, к которым в начале времен явилась ведьма Гулльвейг, и миру людей, правители которых не могли сдерживать своих губительных устремлений.
В «Саге об Инглингах» рассказывается о наследнике конунга Ванланди — того, что погубила мара. Его звали Висбур. Конунг женился на дочери некоего Ауди Богатого и получил знатное приданое — вено: три двора и золотую гривну. Но Висбур скоро бросил жену, и та с двумя сыновьями вернулась к своему отцу. Когда сыновья подросли, они потребовали у Висбура, чтобы тот вернул вено матери — это было их право, но конунг отказался. Тут оскорбленные сыновья предрекли, что гривна их матери будет причиной гибели лучшего человека из рода Инглингов. Они обратились к колдунье Хульд с тем, чтобы она помогла им расправиться с отцом. Та не только обещала помощь, но предрекла, что с этих пор в роду Инглингов будет постоянно совершаться убийство родичей. Так и случилось. Колдунья помогла братьям подстеречь Висбура и сжечь его в собственном доме. Сыном и наследником Висбура был несчастный Домальди, которого шведы принесли в жертву, чтобы миновали неурожайные годы; Аун и Ингьяльд были их потомками.
Но не только Инглинги прославились своей алчностью.
Вёлунд — кователь сокровищ
Конунга звали Нидуд, и у него было два сына и дочь Бёдвильд. У конунга соседней Страны Финнов были три сына — охотники и чудесные умельцы. Однажды они увидели трех прекрасных дев, прядущих лен на берегу озера, а рядом лежали их лебяжьи одежды. То были валькирии — дочери конунгов, что остановились на отдых после многих сражений. Братья семь лет наслаждались любовью чудесных подруг, но валькириям наскучила мирная жизнь, и они устремились на поиски битв в мифический темный лес Мюрквид на границе Гуннской земли. Вернувшиеся с охоты братья не обнаружили возлюбленных, и двое из них отправились на поиски дев-воительниц, третий же — кузнец Вёлунд — остался дома в Волчьей долине, поджидать, не вернется ли к нему светлая дева. Он искусно сплетал золотые украшения, вправляя в них драгоценные каменья, развешивал кольца и тем прославился — недаром он именовался властителем альвов, владельцев чудесных сокровищ.
