управляли империей, которую населяли разные народности, придерживавшиеся разных верований. Если какие-то племена или народы не доставляли неприятностей и не бунтовали, то римляне позволяли исполнять им свои ритуалы и заниматься своими внутренними делами. Можно было исповедовать любую религию, но только при одном условии: приносить подношения императору. Да и подношения эти были чисто символическими. Обычно перед портретом или статуей императора возжигали огонь, в который бросали щепотку соли. Пламя вспыхивало, и этого было вполне достаточно. Это все равно что в наши дни отдавать салют флагу или исполнять государственный гимн. Но христиане этого не делали, потому что, как и иудеи, они утверждали, что поклоняться нужно только одному-единственному Богу, а император никоим образом им не является. Иудеев обычно освобождали от необходимости отдавать почести императору; римляне считали иудеев беспокойными чудаками, но, тем не менее, для них это был древний народ, со своими традициями, со своим богом и проживавший на определенной территории. Христиане же исповедовали новую религию и могли оказаться везде. Для римлян это были бунтовщики, которых следовало уничтожить. И они преуспели бы в этом, если бы последовательно их преследовали.
Затем произошло чудо. В 313 году император Константин стал христианином, или, по крайней мере, начал оказывать официальную поддержку христианской церкви, придя к мнению, что бог христиан поможет ему управлять империей гораздо лучше всех других богов. Тогда христиане еще не составляли большинства населения империи, но правитель государства давал деньги христианским церквам и подтверждал власть епископов. Еще пятьдесят лет спустя другой христианский император запретил все остальные религии. Через четыреста лет, после того, как Иисус начал читать свои проповеди в беспокойной отдаленной провинции Римской империи, христианство стало официальной и единственной религией государства. Теперь большую власть в городах и селениях получили священники и епископы, принявшиеся разрушать языческие храмы. И это первая связь между разнородными элементами:
Константин (272 – 337), римский император, официально признавший христианство в 313 году
К тому времени церковь уже отличалась от той, какой она была в первые годы после своего возникновения. Поначалу христиане встречались группами в частных домах. Через три-четыре века существовала уже целая иерархия церковных сановников: священники, епископы и архиепископы. Одному из епископов, епископу Рима, удалось стать папой, управляющим всей церковью. У церкви появилась своя система законов, свои собственные суды и тюрьмы. Не говоря уже о церковных делах, церковь заведовала такими важными вопросами как брак и наследство. Церковь устанавливала и взимала свои налоги, которые должны были выплачивать все, поддерживая таким образом господствующую религию.
После распада Римской империи церковь выжила, поскольку представляла собой своеобразное государство в государстве. Римский папа правил параллельно с императором, контролируя всю иерархию нижестоящих церковных постов. Вот и вторая связь между элементами:
После распада империи церковь сохранила греко-римскую ученость. И это довольно удивительно, потому что все писатели, философы и ученые античной эпохи были язычниками, а не христианами. Зачем же христианской церкви было заботиться о наследии древних? Внутри церкви действительно была группа лиц, настроенных против древней учености и утверждавших, что все написанное в древности – ложь, а единственная истина это Христос. «Что общего между Афинами и Иерусалимом?» – вопрошал Тертуллиан. Но эта точка зрения не победила.
Христиане не разрабатывали своей системы образования, поэтому церковь полагалась на образованных людей, придерживавшихся греко-римской традиции, когда, став сложным организмом, ей пришлось упорядочивать и систематизировать свои правила и идеи. Для объяснения и защиты основных постулатов христианства ученые люди опирались на греческую философию и греческую логику. Христианские учителя считали, что великие философы и моралисты Греции и Рима тоже были в чем-то правы, хотя, конечно, непреложной истиной для них обладало лишь христианство. Учение древних философов можно использовать как путь продвижения к истине и как способ рассуждения об истине. Поэтому церковь и сохраняла сочинения древних, несмотря на то что считала их языческими. Это третье связу ющее звено между разнородными элементами:
Германские племена, наводнившие Римскую империю, вовсе не собирались ее разрушать. Они приходили за добычей, за лучшими землями, на которых можно было бы поселиться и наслаждаться хорошей жизнью. Многие из них охотно признавали власть императора. Но проблема заключалась в том, что к IV веку германцев стало так много и они заняли так много земли, что император почти полностью лишился подконтрольных ему территорий. По сути, Римская империя прекратила свое существование как раз из-за того, что не оставалось ничего, чем можно было бы править.
С другой стороны, германские воины обнаружили, что они должны были хоть как-то управлять обществом, в котором обосновались, а это вовсе не было их изначальной целью. Поэтому германцы сами оказались в довольно трудном положении. Германцы были неграмотными, остатки римской администрации исчезли в хаосе, который они сами же и породили, торговля и города постепенно приходили в упадок. Вожди воинов провозглашали себя королями маленьких королевств, воевали с другими королевствами, расширяя свои земли или теряя их. И только по прошествии нескольких столетий начали формироваться границы таких современных западноевропейских государств, как Франция, Испания и Англия.
Центральная власть при подобных обстоятельствах была чрезвычайно слабой, настолько слабой, что даже не могла взимать налоги. (Для нас это кажется противоречием – власть, которая не взимает налоги.) Германский вождь стал королем, который наделял землями своих ближайших соратников, превратившихся в знать; если вдруг королю требовалось войско, то обеспечить его должны были представители знати. Но они теперь рассматривали выданные им земли как свою собственность и поэтому сами решали, сколько и каких воинов посылать королю, и на какие цели.
В наши дни главы государств иногда принимают парады и инспектируют войска. Они проходят вдоль шеренг, делают вид, что внимательно рассматривают солдат, возможно даже, делают им пару замечаний. Это остатки средневекового обычая, когда король действительно устраивал смотр присланному ему войску и думал: «Какой же сброд мои подданные прислали на этот раз?»
Короли долго боролись за упрочение личной власти: им хотелось править без опоры на знать, установить свою систему сборов налогов, содержать собственную армию и собственный штат чиновников. Но поскольку позиции королей оставались весьма шаткими, некоторые институты они так и не посмели поставить под сомнение. Частная собственность осталась неприкосновенной; землевладельцы превратили земли, которыми они владели на определенных условиях, в свою непререкаемую собственность. И этот факт всегда ограничивал притязания центрального правительства, поэтому европейские короли так и не стали подобием восточных деспотов, даже упрочив свою власть. Если деспоту что-то требовалось, он просто захватывал чью-либо собственность или посылал воинов на базар взять необходимые ему товары. В европейских же монархиях, даже когда они назывались «абсолютными», такого никогда не было. Фраза
Ограничение власти сказалось и на экономическом развитии. Уверенность торговца в том, что его товары не отберут, в немалой степени способствовала росту экономики Европы до невиданных в других частях света высот.
Теперь, зная о германских воинах и об их образе жизни, мы не удивимся, узнав, что вскоре после вторжения в империю они приняли христианство. Церковь оставалась единственным институтом, пережившим падение Римской империи. Встречать очередной отряд воинов, пришедших за добычей, часто выходил местный епископ. И именно епископ говорил: «Вы можете получить землю на этой стороне реки, но прошу вас, оставьте нам остальное». Он указывал на дворец бывшего римского наместника, который, вне всяких сомнений, присваивал себе военный вождь, и добавлял, что вождь может в любое время обратиться к нему за помощью в управлении. Вскоре епископы убедили военных вождей, что они полу чат больше добычи и убьют больше врагов, если призна ют христианского бога. Это были завоеватели особого рода: завоеватели, принявшие веру завоеванного населения. Церковь совершенно четко дала понять, что новые
