но пересилила себя и улыбнулась.
— Да, да, спасибо за комплимент… но уверяю тебя, этот аромат не идет не в какой сравнение с моим личным, интимным запахом.
Затем она рассказала, что ее личный запах исчез, но скорее всего был украден. Я согласился помочь ей отыскать его. Она не хотела меня утруждать, но я заверил ее, что помощь столь прекрасной женщине, как она, никак не может быть обременительной.
На это Анна что-то злобно пробубнила, я уловил слова «завлекает» и «стояк». Вивиан поблагодарила меня за предложение.
В комнате, чуть отстоящей от основного коридора, я повстречал Джульетт, молодую черноволосую женщину с безжизненным взглядом, устремленном в пространство, грустно вздыхающую и время от времени разглаживающую складки на своем зеленом платье. Непонятно, в депрессии она или же просто скучает. Я спросил, почему она печальна, не из- за отсутствия ли женихов.
— У меня уже есть мужчина, сир, и я очень его люблю. Просто я хотела бы… — Она помедлила. — Большего от наших отношений.
— А что не так в ваших отношениях?
— Да, есть проблема… — Она вздохнула. — В том, что вообще нет никаких проблем! Наши семьи прекрасно восприняли весть о помолвке, его родственники любят моих, а друзья полагают, что наш союз благословлен самим Силами! Все хорошо и прекрасно, но все так… — Она нахмурилась. — Так гладко. Плохо, когда в отношениях совершенно отсутствуют проблемы.
— Ну, не знаю… — не нашелся я.
— Что, нет? У тебя никогда не было подобных отношений? — Она стрельнула на меня глазами. — Судя по твоей коже, в жизни твоей полно проблем.
— Я вообще не помню свои отношения. По останкам тех, с кем я встречался, можно предположить, что проблемы у нас были.
— У всех моих друзей такие интересные отношения… заполненные борьбой, ненавидящими друг друга семьями, кинжалами, приставленными к спинам, ядом, безумными родственниками и ревнивыми отцами с большими мечами. Меня любит семья моего возлюбленного, его же любит целый мир. — Она снова тяжело вздохнула. — Вечный источник раздражения. Как бы я хотела немного взбаламутить воду…
Морти подлетел ко мне и зашептал на ухо:
— Жаль мне ее любовничка. Он еще не знает, как попал! От этой цыпочки только беды и жди.
— По- моему, это не очень мудро, Джульетт. Наслаждайся тем, что имеешь, — посоветовал я.
— Однако я хочу испытать на себе проблемы! Хочу испытать взлеты и падения в наших отношениях… но только с ним, ни с кем-то другим. — Она вздохнула. — Ах, такова любовь. Она может быть тупа, как дубина, никакого толку для будущей Чувствующей.
Я спросил, как она хотела бы взбаламутить воду, но она и сама толком не знала. Я выдвинул предложение.
— Почему бы тебе не сделать любовные письма, будто бы от тайной интрижки?
Джульетт просияла.
— Замечательная идея! Просто прекрасная! — Она внезапно нахмурилась. — Но он знает мой почерк… Ты напишешь их за меня?
— Боюсь, это не мой конек. Но я поищу их для тебя.
— О, правда? Прекрасно! Когда найдешь такие письма, пожалуйста, отдай их моему возлюбленному Монтегю… его можно найти в Зале Народных Гуляний. А что до писем… загляни к Пенну Беззаконнику. Он держит печатную лавку в Нижнем Районе. Увидимся!
33. Девятиглазая Ненни
Я вошел в следующую комнату, где встретил Девятиглазую Ненни. Эта миниатюрная и привлекательная женщина блаженно улыбалась и мычала что-то сама себе, быть может, какую-то песенку. Взгляд ее огромных, бледно- голубых глаз внимательно изучал все, на чем останавливался.
Женщина сделала реверанс и улыбнулась мне.
— Добро пожаловать, добрый сир! Я — Ненни! И как вы себя чувст… — Внезапно она обратила внимание на мои шрамы и поднесла затянутую в перчатку руку ко рту. — О, боги! Вы ранены! С головы до пят!
Морти закрутился вокруг меня, высмеивая столь очевидное утверждение.
— Всевышние Силы, шеф!.. А она права!.. И как это я раньше не замечал… Ты же весь покрыт шрамами!
Я не обратил внимание на Морти, ответив женщине:
— Это все старые шрамы. Я в порядке.
Затем ее привлекли мои татуировки и она принялась водить по ним пальцем.
— Мне кажется, это чернила. — Она потерла пальчиком одну из них. — Это чернила? Что за чудный узор! Посмотрите, как тут пересекаются линии! — Она прикоснулась к центру татуировки. — Просто потрясающе… — Она пожевала губами и недовольно скривилась. — Я бы сделала лучше, если бы не шрамы.
— Со шрамами ничего не поделаешь. Они на всю жизнь.
— О, простите. Простите… будь я проклята за то, что вообще о них упомянула… Но мне нужно знать…
