гудела и ему стоило большого труда вспомнить, как все произошло, но вместе с тем ему хотелось хоть что- нибудь разобрать из разговора Карла с хрипатым.
— Может, затащить его в дом, к тому? — спросил Карл.
— Ты что, с ума спятил? — ответил хрипатый. — Он же сразу все узнает. Лучше оставим его тут, в беседке, а потом спросим у Бора, что с ним дальше делать.
Пьер почувствовал пинок под ребра.
— Еще не очухался, — заключил Карл, который, видимо, считал себя специалистом по нокаутам. — Но ты не спускай глаз с этого писаки.
Пинок под ребро оказался чувствительнее, чем удары в живот. Зато теперь, почувствовав боль, Пьер знал, что окончательно пришел в сознание.
Он понял, что один из бандитов, видимо Карл, направился к дому. «Надо еще немного подождать, — подумал он. — Бежать рано. Если сейчас вскочить, у меня может закружиться голова, я могу снова грохнуться, и тогда конец. Нужно немного выждать, пусть Карл уйдет подальше в парк».
Пьер почувствовал, что уже может дышать всей грудью. Он отчетливо слышал чириканье воробьев и удаляющиеся шаги Карла. Чуть-чуть пошевелился. «Что же все-таки здесь произошло? — пронеслось в голове. — Что случилось в мюнхенском доме Далау?».
Может быть, Филип фон Далау распорядился никому не открывать двери? Может, он нанял охрану, потому и держит этих двух парней в парке и третьего, Бора, в доме? «Нет, это маловероятно, трудно в это поверить, — решил Пьер. — Если бы Филипу грозила опасность, он нанял бы обычных телохранителей, а не этих молодчиков, которые чуть что, пускают в ход кулаки. Только гангстеры нанимают себе таких подонков».
Но что могут делать гангстеры в доме Филипа фон Далау? Пастор Халсинг говорил, что у Филипа фон Далау машина марки «масерати». Эрика фон Талштадт точно упоминала о зеленой «масерати». Там, у дома, как раз и стоит зеленая «масерати».
Пьер с содроганием вспомнил, как бандиты обсуждали, что с ним делать. Очевидно, его не убили лишь потому, что «она» дважды об этом просила! Так кто же все-таки их просил? Неужели Эрика соучастница гангстеров? Баронессу фон Обербург вряд ли можно в этом заподозрить, а Эрику фон Талштадт — вполне… Кроме баронессы, она единственная женщина, которая знала, что он решил встретиться и поговорить с Филипом фон Далау. Эрика сама спросила его об этом, и он не стал кривить душой, признался ей, что едет сюда.
«Очевидно, она позвонила бандитам из своей квартиры, — размышлял Пьер. — Ведь она добралась в Мюнхен раньше меня. Позвонила главарю, который находится в доме Филипа, а тот дал указание Карлу и хрипатому схватить меня».
Пьер вспомнил еще одну фразу из разговора бандитов. Карл предлагал перетащить Пьера в дом «к тому», на что его компаньон ответил: «нет», так как тогда Пьер «сразу все узнает».
Кто был этот «другой»? Филип фон Далау? Неужели бандиты держат его взаперти в собственном доме? Или эти молодчики с ухватками гангстеров заперли там кого-то другого? И очевидно, с ведома хозяина дома, поскольку возле террасы стоит зеленая «масерати» Филипа.
«Надо обязательно все выяснить», — решил он, продолжая лежать на снегу с закрытыми глазами. Я чувствую себя уже достаточно хорошо, но не следует вступать в борьбу с хрипатым. Наверняка он держит меня под прицелом пистолета. И потом, у меня может просто не хватить сил бороться с этим бандитом.
И все же нужно бежать. Внезапно вскочить и броситься в заросли, а там постараться спрятаться, успокоиться и собраться с силами и лишь потом разделаться с этими разбойниками.
Пьер открыл глаза. Рядом никого не было. Заросли рододендрона были далеко, бежать туда было рискованно. Притаившийся где-то неподалеку парень увидел бы его и, чего доброго, мог открыть пальбу.
Справа метрах в шести начинался густой орешник, за которым тянулись посадки лавра. «В них можно укрыться», — подумал Пьер. Что находилось за зарослями лавра, он не знал. Но лучшего варианта не было.
Он высвободил правую руку, на которую навалился всем телом, и согнул в локте, чтобы можно было оттолкнуться от земли.
В следующее мгновение он вскочил, пригнувшись, не глядя по сторонам, бросился в кусты орешника. Он бежал, собрав все силы. На минуту ему показалось, что он вот-вот потеряет сознание. И тут его хлестнули по лицу гибкие ветки, Пьер почувствовал спасение и углубился в чащу.
— Стой! — раздалось позади. — Стой!
Пьер продолжал бежать, иногда падая на четвереньки, чтобы проползти под кустами.
— Карл! Карл! Он удрал! — услышал он далекий крик.
Пьер миновал буки и спрятался в густых рододендронах, из которых состояла живая изгородь. Тут можно было отдышаться.
Через несколько минут он увидел одного из нападавших. Высокий парень в зеленоватом свитере, присев за кустом на корточки, озирался по сторонам. По всей видимости, это был Карл. Вскоре Пьер обнаружил и второго: невысокий мужчина в черном кожаном пальто затаился под свисавшими почти до земли ветвями бука. В темноте он был едва заметен. Он стоял спиной к Карлу и разглядывал заросли лавра. Из своего укрытия Пьер хорошо видел обоих. Вскоре долговязый Карл вышел из-за куста и стал удаляться. Пьер решил, что сначала надо нейтрализовать коротышку в кожанке. Дождавшись, когда Карл скрылся из виду, Пьер начал осторожно приближаться к нему сзади. Прячась за стволами деревьев, он бесшумно ступал по рыхлому снегу. Когда до его противника оставалось почти что ничего, он поднял сухую ветку и бросил ее вправо, а сам напал слева. Коротышка едва успел повернуть голову — Пьер мгновенно опрокинул его навзничь. Тот настолько растерялся, что Пьер без труда одной рукой вырвал у него пистолет, а другой схватил коротышку за горло. Тот отчаянно сопротивлялся. Пьеру пришлось вдавить его в снег, налегая всем телом, а потом оглушить ударом пистолета по голове. После этого Пьер спокойно спрятал пистолет в карман и, желая убедиться, что у мужчины в кожанке нет другого оружия, обыскал его. Теперь пора было заняться длинным Карлом.
Пьер увидел его в другом конце парка. Карл, настороженно озираясь, крался вдоль посадок лавра.
Пьер пригнулся и двинулся ему наперерез. Прячась за буками, он быстро подкрался почти к самой ограде, а оттуда стал пробираться к посадкам лавра, вдоль которых двигался долговязый Карл. Но вот посадки кончились и Пьер, выбрав себе удобное место, спрятался; дальше идти было опасно, да и не имело смысла: Карл приближался сам. Когда он оказался в нескольких шагах, Пьер выскочил из засады и сбил его с ног. Этот парень оказался посильнее своего напарника. Пьеру с большим трудом удавалось одной рукой прижимать его голову к земле, пока другой он вытащил из-за пояса пистолет.
Пьер тщательно обыскал долговязого Карла, после чего отпустил его голову. Ошалевший бандит барахтался в снегу и вертел головой, стараясь отыскать своего сообщника в черной кожанке.
— Это частный парк, — пробормотал он, вытирая лицо. — Вход посторонним воспрещен.
— А вы, значит, здесь не посторонние? — сказал Пьер, пряча в карман пистолет.
Долговязый ничего не ответил. Он, видимо, решил, что Пьер зазевался, и вскочил на ноги. Но Пьер был начеку и с такой силой ударил его кулаком в бок, что тот, переломившись пополам, снова ткнулся головой в снег.
— Извините, что удар пришелся ниже пояса, — сердито бросил Пьер. — Но вы только что нанесли мне множество подобных ударов, часть из которых пришлась еще ниже.
Карл продолжал молчать.
— У вас что, плохо с памятью? — Пьер пнул его ногой.
— Ну, было такое… — признался Карл.
— К тому же вы очень сильно ударили меня ногой, — напомнил Пьер.
— Мы выполняли свою работу, — пробормотал Карл, озираясь по сторонам. Где мой приятель?
— Он здесь, скоро очнется, — ответил Пьер. — Так значит, Бор ваш хозяин?
— Бор? — произнес Карл удивленно. — Вы что, слышали наш разговор?
— Да. Я спрашиваю: он ваш хозяин?
