И вечно так бывало. Как мне быть?Уж лучше бы крыло мне потерять,Уж лучше бы бессмертия лишиться,Святую простоту изображая,Чем вызвать дуновенье недовольстваВ душе того, кто есть само добро.Ну что ж. Хвала здесь означает ложь.О Господи…
БОГ
Да?
ГАВРИИЛ
Я не знаю, право…Похвального я здесь не нахожу.Лгать не могу, хотя б и захотел.(Пускай, пускай проглотит эту правду!)Все прочие миры, что вашу славуДо сей поры, как эхо, отражалиВ бездонных чашах вечности, из светаТворились вами. Этот материалПодатлив и удобен для построек.Его достаточно себе помыслить.А вы, Господь, и в малом, и в великомТакою светлой ясностью сияли,Что всякое сужденье было лишним.
БОГ
Меня ты понимаешь, дорогой,Любимейший из ангелов моих.То, что понятно, ясно и светло,Всегда столь плоско, сколь и несомненно,И столь убого, сколь и справедливо.Узоры все в их тонкой красоте,Досужие нирваны, умозренья,Я лил их из порожнего в пустое,Я мог творить их, как тебе известно,Но мог бы точно так же не творить.
ГАВРИИЛ
Свихнуться можно. — Этот мир, Господь,Намного лучше прежних получился.
БОГ
Намного лучше? Говорю тебеВпервые с полным правом: это нечто.Ничто, хотя бы полное идей,Останется ничем. Лишь с той поры,Как я решил из темного запаса —Из хаоса — материю извлечь,Преодолеть ее тупую тяжесть,Великое упрямство превозмочьИ — только словом — вознести ееДо цели творческого созиданья,Я чувствую создателем себя.
ГАВРИИЛ
Как просто, Господи.
БОГ
Не так-то просто.Хотя мне всё равно легко дается —Ведь в этом заключается всесилье? —Но этот мир… Нет, я не говорю,Что он мне стоил напряженья сил,Но все-таки он стоил мне улыбки.Теперь, чем он бы ни был, он хорош.