Сатанаил.
САТАНАИЛ
А почему он не спешит за мной? Ах, он мораль, как водится, читает. А проповедника отвлечь от жертвы — Увы, тяжелый труд. Му! Му! Му! Му! ГАВРИИЛ
Кто там мычит? Опять ты здесь торчишь, Дракон проклятый, ненасытный червь? Ведь я уж изрубил тебя в куски Тончайшие, как слюдяные брызги. Хоть кровь твоя взята из бочки ночи, Они могли бы послужить окном. И тело, на котором груз вины, Мало для всех тебя достойных казней. САТАНАИЛ
Му! Му! Уходит.
ГАВРИИЛ
Эй, погоди! — Сюда, Адам! Жена твоя избегла страшных бед. Уходит.
ЕВА
Глядел так строго этот странный бог, Грехом каким-то смертным угрожая. Не понимаю я, что это значит. Что значит смерть? Что означает грех? Но взгляд его — смесь брани с состраданьем В количествах, каких я и не знала, Сомнений у меня не оставляет, Что яблоко — непослушанья суть. Теперь уж до него я доберусь! Как низко яблоня склоняет ветви — Под тяжестью — чего? — своей цены? Или под тяжестью пренебреженья? Румянец — словно пурпур уходящий Заката, что окрашивает воздух. Волшебное вливается звучанье Из уха внутрь, на волю отпуская Значений череду, давно знакомых. Благоуханье мякоти созревшей, И сладость, и какой-то привкус горький, Который слаще радости любой, Все это чувствам ясно говорит: Из тысячи плодов, что я рвала, Лишь этот — королевский. Злая змейка. Срывает яблоко.
Какое чувство. Но оно пока Ничем не разрешилось. Это весть Моей душе. Но я еще не знаю, Как понимать ее. А тело страждет. Но яблоко страданье утолит И на вопрос души оно ответит. Едва рука моя плода коснулась, Я поняла, хоть мне и было страшно, Что я его сорву и буду есть. Вгрызается в яблоко. Солнце содрогается.
Да, это надо было испытать. Я совершила то, что захотела: Не самое прекрасное, быть может, Но самое великое из дел. Адам.
АДАМ
Ты здесь. ЕВА
