застрелили. Следователь хочет поговорить с вами.
В номер влетел Мошав. Один из полицейских преградил ему путь и схватил его за плечи.
— Вы слышали? Джонатана застрелили! — крикнул Мошав Тому.
— Вы не могли бы одеться и проследовать за нами? — снова настойчиво попросил полицейский.
— Я так и знал, что это случится, — пробормотал Том, натягивая рубашку.
Иерусалим, монастырь францисканцев-флагеллатов…
— Они обнаружили труп сегодня утром, — сообщил отец Филиппо. — Он лежал недалеко от района раскопок. Его застрелили.
Отец Леонардо стоял перед тумбочкой и умывался холодной водой из рукомойника. В келье, по- спартански обставленной, с низким потолком и распятием на стене на некоторое время воцарилось гнетущее молчание.
— Он застрелился? — спросил отец Леонардо, вытерев лицо полотенцем.
— Пуля попала ему в спину, — ответил отец Филиппо. — Вы ведь не поверили в слухи о том, что он виноват в смерти своей коллеги?
— Только Бог способен заглянуть в душу человеку, и только на самом ее дне можно обнаружить правду.
— Аминь, — ответил отец Филиппо.
— Я буду молиться за его душу. Но это потом; а сейчас мы должны позаботиться о том, чтобы раскопки продолжались. Мы не должны терять ни минуты.
— Все уже готово. Копать начнем с ямы номер четыре. И если там скрыты еще какие-то сокровища, то они не укроются от нас.
Отец Леонардо кротко улыбнулся.
— Я знаю, брат во Христе, что могу положиться на тебя. Но мы должны быть осторожны. Смерть профессора вызывает новые вопросы.
— Никто не должен вступать в борьбу с католической церковью.
— Но Рим далеко, дорогой брат, а мы всего лишь живые люди.
28
Штаб-квартира полиции на улице Дерек-Шехем…
Тома провели в комнату для допросов. С ними обращались как с преступниками и в управление привезли порознь. Внутри у Тома образовалась глубокая пустота. Он равнодушно позволил вести себя и проследовал за полицейскими в маленькую комнату с бледно-зелеными стенами.
Он не знал, сколько прошло времени. Он был растерян. Растерян и беспомощен. Профессор Джонатан Хоук тоже убит. Убит выстрелом в спину, недалеко от раскопок. Том был уверен, что все смерти и несчастные случаи на раскопках находились в непосредственной связи друг с другом. И он чувствовал себя в ответе — ведь, в конце концов, это он открыл ящик Пандоры и освободил демонов прошлого из их темной могилы. Ведь это именно он нашел проход к могиле крестоносца. И, в конечном счете, поэтому он чувствовал себя в ответе и за смерть профессора.
— Вы плохо выглядите, — сочувственно заметила следователь.
Том не пошевелился.
— Вы знаете, что произошло сегодня ночью в долине Кидрона?
Том кивнул.
— Мы нашли его машину недалеко от Могилы патриархов, — продолжала следователь. — Он, очевидно, договорился встретиться там с кем-то. У вас есть какие-то предположения — с кем и зачем он там мог видеться?
Том вздохнул.
— Я не знаю, мы вчера весь день не видели профессора. Мы были в городе. Но, впрочем, вам это давно известно.
— Откуда мне это может быть известно?
— Ваши люди следили за нами в городе, — отрезал Том.
Следователь Карпин махнула рукой.
— Мы не организовывали слежку за вами. Мы наблюдали только за профессором. Однако очевидно, что вчера вечером он ускользнул от моих людей.
— Вы все еще считаете, что профессор убил Джину Андреотти?
Следователь Карпин покачала головой.
— Появились новые данные. Мы полагаем, что профессор и ваша коллега связались с криминальными элементами.
— Из-за чего?
— А вы подумайте, господин Штайн. Из года в год из земли достают сокровища, которым сотни, а иногда и тысячи лет. В результате археологи получают свою зарплату, а сокровища исчезают в каком-либо музее. Музейные сообщества зарабатывают на этом миллионы, а настоящим искателям сокровищ достаются жалкие крохи того, чего стоят находки. Или вы не считаете, что человек, по сути, слабое существо, готовое поддаться любому искушению и соблазну, предлагаемому нашим миром? Профессор был стар, а его банковский счет — пуст. Так же как, впрочем, и счет вашей коллеги.
Не веря ей, Том прошипел:
— То, что вы здесь говорите, полная чепуха. Очередная небылица.
— Есть доказательства того, что в Тель-Авиве профессор встречался с торговцем по имени Шейх аль-Рамзи. Рамзи — преступник без стыда и совести, который торгует крадеными и присвоенными предметами искусства и артефактами. И это не новая выдумка полиции, а факт.
Глаза Тома расширились.
— Это… этого не может быть. Это абсолютно невозможно. Всем известно, как нравилось профессору проливать свет на историю человечества. Он никогда не совершил бы ничего подобного.
— Мы обнаружили сведения, которые недвусмысленно указывают на то, что у профессора, а также у Джины Андреотти были дела с Рамзи. А кто пытается обмануть Рамзи, тот уже все равно что мертв.
— Но тогда почему вы не арестуете его?
— Мы не можем к нему подобраться. Он проживает поблизости от Рамаллы. Он соорудил вокруг себя сеть, в которую очень сложно проникнуть. Все дела ведутся через посредников и контактеров.
Том открыто посмотрел в глаза женщине.
— А вам никогда не приходило в голову, что эти убийства могут быть связаны с обнаружением рыцаря Храма?
Следователь Карпин наморщила лоб.
— Что вы имеете в виду?
— А вы подумайте, — предложил Том. — Мы совершенно случайно находим во время раскопок рыцаря Храма, захоронение которого датируется одиннадцатым — двенадцатым столетием, и вскоре после этого начинают происходить странные несчастные случаи. Опорные балки одного из раскопов не выдерживают и так далее, пока внезапно Хаим Рафуль не исчезает бесследно вместе с содержимым склепа. Затем убивают Джину, умирает Аарон Шиллинг, когда совершенно случайно наталкивается на одну из противотанковых мин, которые просто валяются повсюду, а теперь еще и Джонатана Хоука тоже убивают. Если вы хотите знать мое мнение, то здесь просматривается система.
Следователь откинулась на стуле и с любопытством посмотрела на Тома.
— Звучит действительно интересно. Но вы забываете, что было еще одно убийство — одного из ваших помощников, Гидеона Блументаля. А он также поддерживал связь с организацией Рамзи. Возможно, он и передавал информацию о находках, сделанных во время раскопок. По-моему, все сходится.
— Думаю, вы опять ошибаетесь, — возразил Том. — Речь здесь идет не о нескольких незначительных артефактах, которые тайком меняют владельца. Я полагаю, что речь идет о чем-то совсем
