– Туристы! – развел он руками. – Придется отвести его в дом.
Я обратился к Розе:
– Подождите здесь, синьорина. Принести вам что-нибудь?
Она смутилась, но затем слабо улыбнулась:
– Кофе. И проследите, чтобы они прокипятили воду.
– Сейчас пришлю с моей женой, – сказал Серда. – Не присядете ли в тень, к столику?
Роза вышла из машины, а мы повели Бёрка под руки в дом. Миновав бар с потрескавшейся мраморной стойкой и полдюжиной столиков, Серда ногой открыл следующую дверь, и мы вошли в маленькую, тесную спальню, очевидно его собственную. Уложив Бёрка в постель, я развязал ему галстук.
– Через пару часов ему станет лучше, – обнадежил Серда. – Похмелье ждет неприятное, но он сможет ехать дальше. Сейчас вернусь.
Хозяин вышел, видимо, для того, чтобы заказать кофе, а я зажег сигарету и подошел к окну. Примерно через минуту дверь позади меня хлопнула еще раз, и я обернулся. Он стоял в дверях, недвусмысленно пряча руки за спиной.
– А теперь давай поговорим. Кто ты такой?
– А в чем дело? – спросил я.
– Ни один человек в здравом уме не свернет с шоссе на Агридженто, чтобы просто так прокатиться десять миль по самой плохой дороге на всей Сицилии.
– Ты, конечно, прав. Я должен кое-что достать из правого кармана. Не стреляй. Не пистолет.
Носовой платок произвел на него примерно такое же впечатление, как святая реликвия. Мне даже пришло в голову, что он сейчас его поцелует. Серда положил на комод свой старенький автоматический кольт сорок пятого калибра.
– Так ты от капо? Я не сомневался, что ты из Общества, как только тебя увидел, но ведь можно и ошибиться. Странно, что мы не встречались раньше. Я езжу в Палермо по делам Общества каждый месяц.
– Меня здесь не было несколько лет. Только что вернулся. – Мне показалось уместным открыть ему карты. – Я внук капо.
Он уставился на меня в изумлении, и я испугался, что он сейчас встанет передо мной на колени.
– Конечно, конечно, помню вашу матушку. Пусть земля ей будем пухом. – Он перекрестился. – Ваш отец – американец, вот в чем дело. Я все думаю, что-то он не совсем похож на сицилийца. А что с вашим другом?
– Мы работаем вместе, но все, что я сказал про «пассито», – чистая правда.
Он улыбнулся.
– Не стоит его тревожить. Пройдем на кухню, там прохладнее.
В кухне, большой квадратной комнате с маленьким оконцем в стене, несмотря на палящее снаружи солнце, царили прохлада и полумрак. Он достал бутылку вина, налил по стакану и предложил мне сесть. Его жена вспорхнула от плиты, как бесплотный призрак, и тотчас же исчезла в дверях с подносом в руках.
– Так что же привело внука капо в Беллону?
– Серафино Лентини, – ответил я.
Серда застыл с поднятым стаканом в руке и потом поставил его на стол.
– Так вы хотите прибрать к рукам Серафино? – рассмеялся он. – Господи, я тоже не против. И капо послал вас с этим ко мне? Странно. Вот уже года два, как Общество не может найти управу на Серафино. Он доставляет нам массу хлопот, но здешние жители боготворят его. – Он отпил из своего стакан и вздохнул. – Потому-то ничего и не получается.
– За кого его тут почитают? За нового Джулиано или Робин Гуда?
Хозяин сплюнул на пол.
– Серафино такой же, как все. Он не вождь. Но время от времени он защищает то одного, то другого пастуха от штрафов или не позволяет отобрать землю у какой-нибудь немощной старухи, так что они решили, что солнце сияет у него из задницы. На самом же деле, например, полгода назад он ограбил автобус возле Френтини – взял всю зарплату местного кооператива, стрелял в водителя и инкассатора. Водитель умер через два дня.
– Крутой парень, – заметил я.
– Просто дикарь, – ответил он. – Так до сих пор и не вырос. Кроме того, учтите, в юности он очень пострадал от полиции. Потерял глаз. Лично я считаю, что он немного тронулся после этого. Но что вы хотите от него?
Я рассказал ему все о деле Хоффера, и, когда кончил, он глянул мне прямо в глаза.
– Это безумие. Вы даже близко к нему не подберетесь. Смотрите, я вам покажу.
Он открыл ящик комода и достал весьма подробную карту района Монте-Каммарата в мелком масштабе.
– Вот здесь Серафино находится сейчас. – Он показал точку на карте, расположенную с противоположной от нас стороны горы примерно в полутора тысячах футов ниже вершины. – Там у ручья есть пастушья хижина. В ней он живет постоянно и отлучается только по делам.
Я очень удивился:
– Ты уверен?
Он грустно улыбнулся.
– Сейчас объясню, в чем тут дело. Знать, где найти Серафино, и поймать его – две разные вещи. Каждый пастух, каждый охотник в горах боготворит его. У них есть своя сигнальная система. Они передадут ему со скалы на скалу о вашем приближении, когда вам до него добираться еще три или четыре часа, да по тяжелому подъему. Я уже пару раз пытался достать его с надежными людьми, настоящими горцами. Ничего не получилось.
– Сколько у него человек?
– Сейчас трое. Братья Вивальди и Джо Рикко.
Две или три минуты я внимательно изучал карту, а затем попросил его описать мне местность словами. Еще в Конго я научился запоминать описания, поэтому ничего не записывал.
Когда он ответил на мои вопросы, я кивнул ему и сложил карту.
– Могу взять ее?
– Конечно. Но у вас ничего не выйдет, вы не поняли?
– Наоборот, – улыбнулся я. – Теперь чувствую себя намного увереннее, чем раньше. А сейчас пойду пройдусь. Хочу осмотреть округу. Еще увидимся.
Я остановился у двери на улицу, слегка ослепленный светом, и надел солнечные очки. Роза сидела за деревянным столиком возле машины, поднос с кофе стоял перед ней. Она была не одна. Два типичных представителя местной молодежи с грубыми, отупевшими от крестьянского труда лицами торчали возле нее, полуоблокотившись о столик. Их одежда представляла собой залатанные и засаленные салопы, видимо бывшие когда-то костюмами, на их головах красовались суконные шляпы, которые в цивилизованном мире обычно носят люди старшего возраста.
Роза держалась очень прямо, курила сигарету и демонстративно отворачивалась от них. Один из парней сказал ей что-то, я не мог расслышать, что именно, и остаток кофе из чашки полетел ему в лицо.
Мужчина на Сицилии считает, что женщина существует, для того, чтобы удовлетворять, его потребности. Быть публично отвергнутым – немыслимое оскорбление. Несколько глазеющих мальчишек начали хихикать, и парень в бешенстве потянулся через стол, рывком притянул Розу и замахнулся для удара.
Тут я схватил его за плечо и развернул лицом к себе. Несколько мгновений мы стояли, рассматривая друг друга, пока я не нанес ему удар левой в скулу, после чего выражение его лица стало постепенно меняться. Я не произнес ни слова. Он поднес руку к щеке; его друг подошел и дернул его за рукав. Они отступили с побелевшими лицами, затем повернулись и поспешили прочь.
Роза подошла ко мне, поправляя свой пиджак.
– Что бы вы делали, если бы они вместе набросились на вас? Стреляли бы в них?
– Но они этого не сделали, – возразил я.
– Конечно, они же знают, что с мафией лучше не связываться.
