На сиденье рядом с блондинкой, которое было ближе к проходу, посапывал Пакрус, очнувшийся после наркоза. Напротив Кэтрин в замерших сидячих позах дремали Меган с малышкой на груди, у окна, и Антония. Она протянула ноги под столиком и спрятала их под брюхом своего питомца.
Кэтрин с Анхелем были в Швейцарии раньше. Но никогда не заезжали в глубь страны. Цюрих, Женева, Берн, Шоколадный Экспресс – стандартные туристические маршруты. Разве могла она тогда предположить, что маленькая своеобразная Швейцария, спрятавшаяся в самом сердце Европы, станет ее домом.
– Мне было двадцать два года, когда родилась Райан, – услышала Кэтрин скрипучий голос Антонии.
Она резко повернулась. Сердце больно забилось, возвращая ее к реальности.
– Я и думать не думала, что у меня будет шестеро детей. А Карлос, мой муж, он все знал. Как будто предвидел. Он сказал, что его старшая дочь унаследует его империю. И назвал ее Райан. По-ирландски значит «царственная».
Кэтрин бросила взгляд на Меган и увидела, что та тоже проснулась. Но они не издали ни звука.
– Потом родился Анхель. Он был таким очаровательным младенцем. Золотые кудри, огромные голубые глазки. Это потом его волосы потемнели, а сначала были совсем светлыми. Мы назвали его Ангелом. Другого имени у него быть не могло. Он и был ангелом, всю свою жизнь. Ангелом с сияющим мечом и крыльями за спиной.
В этот момент Кэтрин начала переживать. Все время с тех пор, как они покинули Фос, Антония была вменяемой. Может самой вменяемой из них троих. У нее даже оказалась с собой карта. Но теперь Кэтрин начинала сомневаться в ее состоянии.
– Я была полна решимости своим следующим детям дать нормальные человеческие имена. Поэтому появились Меган и Лукас. Тринити Карлос назвал в честь героини вышедшей тогда Матрицы. Сказал мне «у тебя есть двое нормальных детей, тебе хватит».
Меган тихо рассмеялась, смахивая с ресниц слезы. Отец часто говорил ей, что она самая обыкновенная девочка. И значит, обязательно будет счастлива. Так и вышло. Посреди постоянно происходящего в семье сумасшествия она смогла найти любовь.
– Диего или по-древнееврейски Якоб в переводе означает «следующий по пятам».
Кэтрин обомлела. В голове ее вспыли слова Диего «Я мечтал ступать по ее следам, но они исчезали у меня под носом именно в тот момент, когда я заносил ногу». Надо быть аккуратнее с именами. Станнеры вот до сих пор никак не назвали новорожденную.
Антония замолчала, прикрывая глаза.
Пакрус закрутился на сиденье. Заскулил.
В вагоне было пусто.
Вдруг повисшую тишину разорвал крик мальчишки, который шел по поезду с утренней прессой.
– Истреблен крупнейший мафиозный клан в Испании! – кричал он. – Резня в Фосе.
Кэтрин вскочила на ноги, побледнев как смерть. Она обменялась взглядом с Меган. В глазах той застыл ужас. Вылетев в проход, Кэтрин с бешено колотящимся сердцем ждала приближения разносчика.
Пакрус соскочил с сиденья и перебрался на колени к Антонии, которая оставалась на удивление спокойной.
Когда газета легла на стол Карерасов, то никто поначалу не решался до нее дотронуться. И только на первой полосе неопровержимым доказательством слов мальчишки служила фотография того, что еще несколько дней назад было их домом. Сейчас же от величественной каменной крепости остались лишь черные невысокие стены и огромная груда черного мусора.
– Читай, дочка, – сказала Антония, обращаясь к Кэтрин.
Та медленно села. Трясущимися руками взяла газету.
– «Предположительно сутки назад на дом самого могущественного мафиозного клана Карерасов в Фосе на севере Испании было совершено боевое нападение. По неизвестным причинам охрана у особняка отсутствовала. Нападавшим практически не было оказано никакого сопротивления. Большинство тел уже опознаны».
Кэтрин закашлялась, борясь с подступавшим к горлу комом.
– Читай, дочка, – опять сказала Антония.
– «Среди погибших обнаружены тела Тринити Карерас…
– О Господи, – не сдержавшись, всхлипнула Меган, закрыв лицо ладонями.
Малышка на ее груди заворочалась. Меган спрятала лицо в пеленках.
– «Диего Карераса… – безжизненным голосом продолжала Кэтрин. – Лукаса Карераса… Сета Станнера… Ра…».
Здесь она не выдержала и выронила газету на стол. Если бы с ними все было в порядке, они бы сообщили им вчера. Каждая из женщин в поезде с замиранием сердца ждала сообщения или звонка на свой телефон. Но телефоны молчали.
– Читай дальше, дочка, – спокойно попросила Антония, поглаживая безобразно стриженного Пакруса у себя на коленях.
Кэтрин с ужасом посмотрела на нее. В своем ли та уме?
– Читай, – кивнула Антония.
– «тела Кэтрин Карерас», – выдохнула Кэтрин, – «Меган Станнер»… Ч…Что?
– Вот-вот, – опять кивнула Антония, почесывая довольного Пакруса за ушком.
– «Антонии Карерас»… – произнесла изумленная Кэтрин.
Такого облегчения она не испытывала никогда в жизни. Райан и остальные еще не объявились. Но теперь у них появилась надежда на то, что их безумный план сработал.
Она заплакала от радости, заливаясь слезами, сдерживать которые у нее не было сил.
Позади них кто-то вошел в вагон. Наверное, проводник. Они не обратили на вошедших никакого внимания. А зря.
– Смотрю, нас кто-то похоронил раньше времени, – раздался над ухом блондинки насмешливый голос Райан.
Из груди Кэтрин сквозь рыдания вырвалось подобие смеха. Она опять вскочила на ноги, на этот раз, чтобы обнять тех людей, появления которых она ждала как самого большого чуда. Буквально повиснув на голубоглазой брюнетке, она тут же промочила своими слезами ее блузку. Райан неестественно замерла в ее горячих объятиях. Вся тело ее было в ожогах. Но она не издала не звука, продолжая так же крепко прижимать блондинку к себе.
Не слезая с Райан, Кэтрин притянула к себе за шею Тринити и так же покрыла ее лицо мокрыми от слез поцелуями. Потом настала очередь Лукаса и даже Диего. Сет пролез к сиденью у окна, чтобы через стол обнять свою жену и поцеловать спящую дочь. Антония тоже обнималась и целовалась со всеми своими детьми. Пустой вагон гудел от радости, счастья и благодарности судьбе за невероятный подарок и везение.
Кэтрин не знала своего нового имени, не знала, как будет выглядеть их дом. Но подобные мелочи не волновали ее. Ее семья была рядом. Целая и невредимая. А это было самым главным.
– Мадам! Свежая газета?
Кэтрин вздрогнула.
Перед ней стоял разносчик газет. И никого вокруг. Меган с Антонией спали. И даже Пакрус все еще лежал на соседнем сиденье.
– Газета? – спросила Кэтрин, с замирающим сердцем глядя на пухлую пеструю пачку прессы в его сумке. – Что-то случилось? В мире?…
– Нет. Никаких происшествий.
– Я возьму тогда. Любую.
Позади хлопнула дверь. Кэтрин обернулась. Так резко, что ее затошнило.
Это был всего лишь проводник.
