— Вы нас вовремя доставите?
Кениг посмотрел на свои часы:
— По моим расчетам, мы прибудем в Сент-Хельер незадолго до десяти, господин полковник, если, конечно, Королевский флот не помешает.
Радл выглянул в окно:
— Ваш экипаж, лейтенант, всегда одет, как рыбаки. Мне казалось, что торпедные катера — гордость ВМФ.
Кениг улыбнулся:
— Но это же не торпедный катер, господин полковник. Это судно приписано к классу торпедных катеров.
— Так что же это, черт возьми? — растерянно спросил Радл.
— Сказать по правде, мы и сами не очень-то знаем, а, Мюллер? — Унтер-офицер усмехнулся, и Кениг сказал: — Это канонерская лодка, как видите, господин полковник, построенная в Англии для турок и реквизированная английским ВМФ.
— Расскажите ее историю.
— Наскочила на песчаную банку во время отлива около Морле в Бретани. Капитан не смог ее снять, поэтому взорвал заряд, предназначенный для разрушения судна в случае необходимости, и экипаж покинул его.
— Ну?
— Заряд не взорвался, но прежде чем капитан смог вернуться на борт, чтобы выправить ошибку, подошел торпедный катер и захватил судно.
— Бедняга, — сказал Радл о капитане. — Мне его почти жаль.
— Но самое интересное впереди, господин полковник, — продолжал Кениг. — Поскольку последнее сообщение капитана было о том, что он покидает судно, взорвав его, английское адмиралтейство предположило, что все удалось.
— И это дает вам свободу передвижения между островами как настоящему судну английского ВМФ? Понятно.
— Точно. Вы, несомненно, удивились, увидев у нас белый вымпел английского ВМФ, который мы держим наготове.
— И были случаи, когда он вас спасал?
— Много раз. Мы поднимаем белый вымпел, сигнал приветствия, и идем дальше. Без неприятностей.
Радл почувствовал, что внутри его прошел холодок волнения.
— Расскажите мне о судне, — попросил он. — Какова его скорость?
— Максимальная скорость была первоначально двадцать пять узлов, но на верфи в Бресте техники хорошо поработали и довели ее до тридцати. Это, конечно, еще не торпедный катер, но ничего. Длина сто семьдесят футов, а вооружение — шестифунтовое и двухфунтовое орудия, два сдвоенных пулемета, сдвоенная двадцатимиллиметровая зенитная пушка.
— Прекрасно, — прервал его Радл. — Настоящая канонерская лодка. А каков радиус действия?
— При скорости двадцать один узел — тысяча миль. Разумеется, с глушителями судно сжигает гораздо больше топлива.
— А это что такое? — Радл указал на антенны, висевшие фестонами.
— Часть антенн — навигационные. Остальные — антенны радиотелефона. Это микроволновый приемник-передатчик для двухсторонних переговоров между движущимся судном и агентом на суше. Гораздо лучше, чем все остальное, что у нас было. По-видимому, им пользовались агенты для переговоров перед высадкой. Мне уже надоело петь ему дифирамбы в штабе ВМС на Джерси. Никто ничем ничуть не интересуется. Неудивительно, что мы…
Он вовремя замолчал. Радл посмотрел на него и спокойно спросил:
— На каком расстоянии функционирует это выдающееся устройство?
— В хороший день до пятнадцати миль, для надежности я бы говорил о половине этого расстояния, но слышимость на таком расстоянии такая же, как по телефону.
Радл довольно долго обдумывал сказанное, а затем резко кивнул:
— Благодарю, Кениг, — и вышел.
Он обнаружил Девлина в кабине Кенига, лежащего на спине закрытыми глазами, без подушки, обняв обеими руками бутылку ирландского виски. Радл нахмурился, в нем поднялось раздражение и даже тревога, однако он увидел, что печать на бутылке не сломана.
— Не беспокойтесь, дорогой полковник, — сказал Девлин, не открывая глаз. — Дьявол меня еще за ногу не ухватил.
— Вы взяли с собой мой портфель?
Девлин изогнулся и вытащил его из-под себя:
— Охраняю его своей жизнью.
— Хорошо. — Радл направился к двери. — Получена радиограмма, на которую хотелось бы, чтобы вы посмотрели.
— Радиограмма? — проворчал Девлин.
— Неважно, — сказал Радл. — Объясню позже.
Когда он вернулся на мостик, Кениг сидел на вращающемся стуле за штурманским столиком и пил из оловянной кружки кофе. Мюллер все еще стоял за штурвалом.
Кениг встал, явно удивленный, и Радл спросил:
— Как фамилия командующего военно-морскими силами в Джерси?
— Капитан первого ранга Ганс Ольбрихт.
— Понятно. Можете вы доставить нас на Сент-Хельер на полчаса раньше, чем вы рассчитывали?
Кениг с сомнением посмотрел на Мюллера:
— Не уверен, господин полковник. Можем попытаться. Это так важно?
— Очень. Я должен иметь время повидаться с Ольбрихтом по вопросу о вашем переводе.
Кениг удивленно посмотрел на него.
— Перевод, господин полковник? Под чье командование?
— Мое… — Радл вытащил из кармана конверт из манильской бумаги и извлек из него директиву фюрера. — Прочтите это.
Он нетерпеливо отвернулся и закурил. Когда он обернулся, глаза у Кенига были широко открыты.
— О господи! — прошептал он.
— Не думаю, чтобы он вникал в это дело. — Радл забрал у него письмо и положил в конверт. — Этому большому быку доверять можно? — спросил он, кивнув на Мюллера.
— До смерти, господин полковник.
— Хорошо, — сказал Радл. — День или два вы пробудете в Джерси, пока будет подготовлен приказ, затем я хочу, чтобы вы проехали вдоль берега в Булонь, где будете ждать моих инструкций. Есть какие- нибудь трудности?
Кениг покачал головой:
— По-моему, никаких. Достаточно легкий поход для такого судна, если держаться берега. — Он колебался. — А затем, господин полковник?
— О, куда-нибудь по побережью Северной Голландии около Ден-Хельдер. Я еще не нашел подходящего места. А вы не знаете?
На этот раз Мюллер прочистил горло и сказал:
— Прошу прощения у господина полковника, но я знаю этот берег как свои пять пальцев. Я когда-то был первым помощником на голландском спасательном буксире у Роттердама.
— Отлично. Отлично.
Радл прошел на нос судна и остановился около шестифунтового орудия, куря папиросу.
— Идет дело, — тихо сказал он. — Идет дело. — И от волнения у него подвело живот.
