– Ах, как хорошо быть молодым и красивым!
– Ну ты-то никогда не был ни тем, ни другим, – парировал Шавасс. – Ну, пошли!
Когда они шли по тротуару, все еще моросил дождь, оседая серебром на железных перилах пристани. Старые оштукатуренные здания словно плыли в тумане, который делал их какими-то нереальными, и вокруг каждого уличного фонаря образовывался во тьме желтый оазис света.
Этот убогий отель был в пяти минутах ходьбы от клуба «Тэбу». Дверь в кирпичной стене была открыта настежь. Они вошли в темный мрачный холл. За деревянной стойкой было пусто, и никто не отозвался на нетерпеливый звонок Шавасса.
– Она дала тебе номер комнаты?
Шавасс кивнул:
– Двадцать шестая.
Итальянец зашел за конторку и осмотрел доску с ключами. Он вернулся назад, качая головой.
– Ключа там нет. Он, наверное, еще у себя в комнате.
Они прошли по пролету старой деревянной лестницы на второй этаж. Здесь стояла отвратительная прокисшая вонь из смешанных запахов прогорклой еды и старой мочи. Они шли по коридору, отыскивая нужный номер. Неожиданно Шавасс услышал громкую музыку и взрывы смеха. Он задержался у дверей комнаты, где была музыка, а Орсини остановился у комнаты напротив.
– Это здесь.
Дверь легко поддалась нажиму и открылась. Орсини вошел и отыскал выключатель. Но тот не сработал. Он зажег спичку, и Шавасс вошел за ним.
Комната была почти голой. На полу лежал грубый половик. В комнате стояли железная кровать и умывальник. Деревянный стул валялся опрокинутым на полу.
Когда Шавасс нагнулся, чтобы поднять стул, спичка в руках Орсини догорела и обожгла ему пальцы. Он с проклятиями отбросил ее в сторону. Стоя на одном колене, Шавасс ждал, когда Орсини зажжет другую спичку. И тут он почувствовал сквозь тонкую ткань брюк что-то мокрое под коленом. Когда загорелась другая спичка, он поднял руку и обнаружил, что пальцы стали липкими от полузасохшей крови.
– Что-то случилось с Рамизом!
Они быстро осмотрели комнату, но ничего не найдя, даже чемодана, вышли в коридор. Визгливый смех снова раздался из комнаты напротив, и Орсини вопросительно поднял брови.
– А что мы теряем? – сказал Шавасс.
Большой итальянец постучал в дверь. Там сразу же все стихло, а потом послышался женский голос:
– Зайдите попозже. Сейчас я занята.
Орсини постучал сильнее. Внутри послышалась сердитая возня, и наконец дверь рывком отворилась. Перед ними предстала низенькая жирная женщина с огненно рыжими волосами. Черный нейлоновый халат едва скрывал ее роскошные формы. Она тут же узнала Орсини, и сердитое выражение немедленно сменилось угодливой улыбкой.
– Эй, Джулио, давненько не заходил!
– Слишком давно, дорогая, – сказал он, потрепав ее по лицу. – А ты выглядишь отлично, как всегда. Мы с другом хотели потолковать с человеком из комнаты напротив, но, похоже, его не так легко застать.
– А, этот, – сказала она с видимой неприязнью. – Который безвылазно сидел в своей комнате. Совсем не дал девочкам времени подзаработать днем.
– Он, наверное, совсем слепой, – галантно сказал Орсини.
– Пара мужиков заходили проведать его не так давно, – ответила она. – У них там какие-то неприятные дела. Когда я выглянула из комнаты, они уводили его, поддерживая с двух сторон. Он выглядел не лучшим образом.
– А вы и не подумали вызвать полицию! – сказал Шавасс.
– Я даже не обрежу веревки для этого выродка сержанта, если его повесят. – Тут из комнаты послышались сердитые возгласы, и она улыбнулась: – Кому-то там не терпится.
– Готов держать пари, что это именно так.
Она снова улыбнулась:
– А вы мне определенно нравитесь. Джулио, приведи его как-нибудь. Устроим вечеринку.
– Может быть, я так и сделаю, – сказал ей Орсини.
Снова послышался изнутри нетерпеливый крик, и она захлопнула дверь.
Орсини и Шавасс спустились вниз и вышли на улицу. Итальянец остановился, чтобы закурить сигару, и бросил спичку в темноту.
– Ну, что теперь будем делать?
Шавасс пожал плечами:
– Мы немного можем сделать. Но я знаю одно. Я должен поспать.
Орсини кивнул:
– Иди к себе в отель. Побудь со своей девочкой и веди себя как следует. А мы к утру что-нибудь придумаем. – Джулио похлопал Шавасса по плечу: – Не беспокойся, Пол. Ты в надежных руках.
Он повернулся и пошел прочь в тумане, а Шавасс наблюдал за ним, пока тот не исчез, словно поглощенный большой волной. Пол пошел по тротуару, и его шаги гулко отдавались между каменными стенами узкой улицы. Дойдя до угла, он остановился, ощупью отыскивая сигарету.
Как только спичка загорелась в его руках, что-то острое, словно игла, проткнуло его робу и уперлось в спину. Чей-то голос тихо произнес:
– Пожалуйста, стойте спокойно, мистер Шавасс.
Он стоял не шевелясь, пока опытные руки ощупывали его тело в поисках оружия, которого так и не оказалось.
– А теперь идите прямо вперед и не смотрите по сторонам. Делайте то, что вам говорят. Я буду весьма удручен, если мне придется вас убить.
Как только Шавасс двинулся вперед, он понял одну вещь, которая поразила его больше, чем поразил бы физический удар. Человек, который напал на него, говорил по-албански.
Глава 5
Человек из «Алб-Туриста»
Их было двое, он мог сказать это с уверенностью, судя по звукам их шагов, которые отдавались словно эхо от стен домов узких улочек старого квартала города. Грубый голос временами прерывал тишину и приказывал ему поворачивать направо или налево, но больше они ничего не говорили и держались плотно позади него.
Пятнадцать минут спустя они вышли из узкого переулка к морю на дальний конец пристани. Здесь возвышался старый дом в несколько этажей, а вниз к причалу вела каменная лестница.
Здесь на причале стоял старый военный патрульный катер, потрепанный и неухоженный, с облупленной краской на корпусе. На корме была потускневшая надпись:
Пустынный причал освещался только одним фонарем, и здесь не было никого, кто мог бы помочь ему. Он медленно повернулся лицом к этим двоим. Один из них был маленького роста и ничем не примечательный. На нем был грубый свитер и надвинутая на глаза кепка.
Зато второй был огромный, угрожающего вида, давно небритый детина. У него было зверское лицо со шрамами, спутанные волосы, одет он был в робу и морские сапоги.
Он сунул сигарету в рот и зажег спичку о стенку причала.
– Идемте вниз, мистер Шавасс, идемте вниз.
Шавасс медленно начал спускаться по ступеням. Когда он достиг причала, низенький обогнал его, прошел вперед к дальнему концу причала и открыл дверь в толстой стене. За ней были поднимающиеся вверх каменные ступени. Верх лестницы тонул во мгле. Шавасс пошел вслед за маленьким мужчиной, а большой держался в двух шагах позади него.
Они поднялись на каменную площадку, низенький мужчина открыл еще одну дверь и кивком показал на нее. Шавасс проследовал за ним и остановился в дверях. Комната была обставлена очень просто: стол и несколько стульев. У другой стены стояла простая железная кровать.
