была чем-то новым. Слегка нахмурившись, он посмотрел вниз.
– Как долго он пробыл в воде?
– Шесть или семь недель.
– Вы уверены?
– Да, конечно, анализы мочи, скорость химического разложения и все прочее. Кстати, он был негром, или это вы уже знаете?
– Да, мне сказали, но я никогда бы не подумал.
Техник кивнул.
– Длительное пребывание в соленой воде приводит к странным изменениям пигментации кожи.
– Да, похоже на то. – Шавасс отступил назад и спрятал платок в нагрудный карман. – Большое спасибо, думаю, что я увидел все, что было необходимо.
– Сэр, теперь мы можем распорядиться этим трупом? – спросил техник, снова закрывая его простыней.
– Да, я забыл, – Шавасс вытащил бумажник и достал оттуда печатный бланк. – Только кремация и все документы должны быть отправлены завтра в Министерство внутренних дел.
– Его рассчитывали использовать для вскрытия в медицинском колледже.
– Скажите, пусть свяжутся с Барком и Хейром. – Шавасс натянул перчатки. – Этого парня сжечь дотла и больше ничего. Я сам найду дорогу.
Когда он вышел, техник закурил и слегка нахмурился. Шавасс его несколько удивил. У него был вид иностранца, но совершенно очевидно, что он был англичанином. Достаточно симпатичный парень – джентльмен в старом смысле этого слова, но что-то было не совсем так. Глаза, все дело в них. Черные и совершенно лишенные какого бы то ни было выражения. Казалось, что они смотрят прямо на вас и сквозь вас так, словно вас вовсе здесь нет. Они были похожи на глаза японского полковника в лагере в Сиаме, где техник провел три самых ужасных года своей жизни. Странным парнем был тот японец. В один момент он был полон доброты и участия, а буквально в следующее мгновение мог, не моргнув глазом, курить, наблюдая, как забивают насмерть какого-нибудь пленного.
Техник вздрогнул и развернул переданный ему Шавассом бланк. Тот был подписан самим министром внутренних дел. Он аккуратно сложил его, сунул в карман и покатил тележку к соседней двери, за которой помещался крематорий. Буквально три минуты спустя он закрыл стеклянную дверцу одной из трех специальных печей и повернул выключатель. Словно по волшебству вспыхнуло пламя и раздувшееся от собственных газов тело немедленно обуглилось.
Техник закурил вторую сигарету. Профессор Хенсон будет не очень доволен, но все уже сделано, и кроме того, он получил письменное предписание. Довольно насвистывая, он вышел через другую дверь и отправился выпить чашечку чая.
Прошло почти два месяца с того момента, когда Шавасс последний раз навещал дом в Сент Джонс Вуд, и возвращение было похоже на возвращение домой после долгого отсутствия. Возможно, в этом не было ничего особенно странного, если учесть тот образ жизни, который он вел в течение последних двенадцати лет, работая агентом Бюро, малоизвестного отделения британской разведки, занимавшегося делами, которые оставались практически никому не известны.
Он поднялся по ступенькам и нажал кнопку звонка под латунной табличкой с надписью «Браун энд Компани – импорт-экспорт». Дверь почти тотчас же открыл высокий седеющий мужчина в синей форме, склонившийся в почтительном поклоне.
– Рад вас видеть, мистер Шавасс. Вы хорошо выглядите и загорели.
– Я тоже рад, что вернулся, Джордж.
– Сэр, мистер Меллори спрашивал про вас. Мисс Фрейзер звонит через каждые несколько минут.
– В этом нет ничего нового, Джордж.
Шавасс быстро поднялся по изогнутой лестнице в стиле Ренессанса. Ничего не изменилось. Буквально ничего. Все было совершенно также, как и прежде. Проходили большие промежутки времени, когда ничего не случалось, и только потом что-то прорывалось на поверхность и тогда хотелось, чтобы в сутках было по двадцать семь часов.
Когда он вошел в маленький кабинет в конце узкого коридора, Джин Фрейзер сидела за столом. Она подняла взгляд, сняла тяжелые очки и улыбнулась Шавассу чуточку теплее, чем кому-нибудь другому.
– Пол, вы прекрасно выглядите. Просто чудесно вновь увидеть вас.
Она вышла из-за стола, миниатюрная и тоненькая, чем-то напоминавшая хиппи, но на свой манер достаточно привлекательная. Шавасс взял её руки в свои и поцеловал в щеку.
– Я никогда не прощу себе, что пропустил тот вечер в Седдл-Рум. Это останется на моей совести.
– О, я уверена, – но на её лице появилась немного скептическая ухмылка. – Вы получили мое сообщение?
– Мой рейс задержался, но посыльный дождался, пока я не появлюсь на квартире. У меня не было даже времени распаковать вещи. Я побывал в больнице святого Беде и взглянул на corpus delicti (состав преступления – лат. – прим. пер.) или как они это называют. Весьма неприятное зрелище. Он довольно долго пробыл в воде. Кстати, он совершенно побелел, что показалось мне очень необычным, особенно учитывая то, что вы мне о нем сообщили.
– Избавьте меня от деталей. – Она нажала кнопку переговорного устройства. – Мистер Меллори, пришел Пол Шавасс.
– Пусть войдет.
Голос был сухим и далеким, и вполне мог принадлежать к другому миру – миру, который Шавасс почти забыл за два месяца, проведенных в постели. Легкая дрожь возбуждения сжала ему желудок в тот момент, когда он открыл дверь.
Меллори ничуть не изменился. Тот же самый фланелевый костюм от того же самого известного портного, тот же самый галстук именно той же школы, ни один серо-стальной волосок не лежит не на месте, тот же самый холодный отстраненный взгляд поверх очков. Он не расщедрился даже на улыбку.
– Привет, Пол, рад вас видеть, – сказал он таким тоном, словно не вкладывал ни в одно слово содержащийся в них смысл. – Как ваша нога?
– Сейчас все в порядке, сэр.
– Никаких последствий?
– Немного побаливает в сырую погоду, но врачи сказали, что со временем все пройдет.
– Вам повезло, что вы можете ещё ходить на двух ногах. Пули из «магнума» – вещь довольно неприятная. Как дела в Олдерни?
Мать Шавасса, англичанка, была на пенсии и жила на этом самом чудесном из всех островов Ла-Манша, так что его лечение проходило в её заботливых руках. Ему с удивлением пришло в голову, он несколько удивился, что накануне в это же самое время он дышал свежим воздухом на белых песках Телеграф-Бей; холодный цыпленок и салат, а к ним бутылка немецкого вина «Либфраумильх», замороженная в холодильнике и завернутая в мокрое полотенце, что было, строго говоря, не совсем по правилам, но зато единственным способ, которым следовало его пить.
Он вздохнул.
– Прекрасно, сэр. Все просто чудесно.
Меллори сразу же перешел прямо к делу.
– Вы видели тело в больнице святого Беде?
Шавасс кивнул.
– Есть у вас какие-нибудь соображения о том, кем он может быть?
Меллори потянулся за папкой и открыл её.
– Негр по имени Харви Престон с Ямайки, по происхождению из Вест-Индии.
– Как вам удалось это установить?
– Его отпечатки пальцев были в картотеке.
Шавасс пожал плечами.
– Его пальцы были раздуты как бананы, когда я его видел.
– О, парни из лаборатории умеют решать такие проблемы. Они взяли кусочек кожи и уменьшили его до нормальных размеров с помощью соответствующих химических средств. И получили вполне надежный
