прикарманить их долю. Высокопрофессиональной ту операцию назвать было трудно, в полиции были рады избавиться от двух налетчиков. Тем не менее аресты были произведены, схватили кого-то из банды. Но в итоге никому обвинение в убийстве предъявлено не было…
А Паттерсон… Они никогда не смогли бы это доказать, но они знали. Знали, что, по крайней мере, двадцать пять тысяч он вынес из той гостиницы.
Двадцать пять тысяч.
Два раза по двадцать пять — итого пятьдесят.
Нет. Дело было не в деньгах. Причиной было прошлое. Деньки в «Альме». Два мертвых ливерпульца и один богатенький Джок.
Надо было вернуться назад.
Глава семнадцатая
Звук удара Терри все еще звенел у Бэзила в ушах. Он показался громким, словно выстрел в маленькой загроможденной комнатке. Герман сел, схватившись руками за голову. От удара он содрогнулся всем телом, попятился назад, оглушенный, и наконец обмяк в кресле.
Бэзилу нравилось смотреть.
— Ладно, — терпеливо сказал Терри. — Теперь мы со всем разобрались. Я снова спрашиваю тебя: где Чес?
— Я сказал вам, — вежливый голос молодого немца немного дрожал, чего не было прежде, — что я не знаю никого по имени Чес. — Он почти заикался.
— Тогда что здесь делал его брат? Что здесь делал Ноэль?
— Не знаю.
— Не знаешь?
— Я не имею никаких дел с Чесом.
— Так ты все-таки знаешь Чеса?
Герман смотрел в пол.
— Вы говорите мне сначала одно, потом другое. Я запутался, я не знаю.
— Ты не знаешь что? Ты не знаешь, где Чес?
— Не знаю.
— Я не верю тебе.
— Вы и не обязаны мне верить, — ответил Герман. — Для меня это не имеет никакого значения.
— Это имеет значение для меня, — спокойно сказал Терри.
— Хорошо, хорошо… Но что я могу поделать?
— Я тебе вот что скажу, мой дружок. Давай на минуту забудем о Чесе. Ты можешь сдать мне Ноэля, и я все улажу с ним.
— Что вы имеете в виду? — Герман посмотрел на Терри.
— Расскажи мне, где Ноэль, как я могу связаться с ним.
— Я не могу этого сделать.
— Ты сказал, что работаешь на него, — засмеялся Терри. — А значит, ты точно должен знать, как с ним связаться, верно?
— Хорошо. Возможно, все так. Но я не могу сказать вам. Это бизнес. На этот счет есть определенные правила.
— Да, мой дружок. Определенные правила есть. — Терри кивнул головой. — Давай я тебе расскажу эти правила. Правило первое: я — судья. Понимаешь? Я — судья, капитан, директор, тренер, и именно я подсчитываю голы. Comprende?[40] Правило номер два: ты — пустое место. Ты меньше, чем пустое место. Ты не в счет. Поэтому, услуга за услугу, делай, как я говорю. Правило номер три: никаких правил нет, и все дозволено.
Терри треснул Германа своей крупной сильной ладонью сзади по голове, заставив субтильного юношу слететь с кресла.
— Вне игры! — закричал Терри. И, когда Герман попытался встать, ударил его снова. — Рукой по мячу.
Герман еще раз попробовал встать, но Терри свалил его ударом в живот с криком: «Гол!».
Герман скрючился на ковре и остался так лежать.
— Класс, — сказал приветливо Терри, присаживаясь на подлокотник кресла. — Хорошая игра. Очень хорошая игра. Теперь, я думаю, мы оба понимаем правила. Поэтому, может быть, ты захочешь мне все рассказать?
— Да. — Голос Германа был едва слышен.
— Что, что? Извиняюсь? Говори погромче. — Терри приложил руку к уху.
— Да, — повторил Герман, на сей раз немного громче.
— Прекрасно. Вставай. Все хорошо. Я больше не буду тебя бить. Дай ему руку, Смолбоун.
Бэзил помог Герману подняться, подхватив под левую подмышку. Герман был горячий и мокрый, от него шел какой-то животный запах. На щеке у него красовался багровый отпечаток руки Терри, а из носа шла кровь. Он весь дрожал. Юноша провел рукой по волосам и поправил очки — удивительно, как они еще остались на месте.
— У тебя есть его адрес? — спросил Терри. — Номер телефона?
— Да. — Герман сделал глубокий вдох, шмыгнув носом. Он весь подобрался, собираясь выполнить то, что от него требовалось.
Терри повернулся к Бэзилу:
— У тебя есть ручка, Смолбоун?
Бэзил залез во внутренний карман куртки и вытащил оттуда ручку из нержавеющей стали, похожую на золотую.
— Это ты подарил мне, — сказал он, протягивая ручку Терри.
— Хм? — Терри нахмурился и даже не шевельнулся, чтобы забрать ее.
— Сразу, как вышел, помнишь?
— Я знаю, что это за ручка.
Бэзил улыбался, ожидая, что Терри возьмет ее.
— Что ты делаешь, Смолбоун?
Бэзил покраснел.
— Почему ты пытаешься всучить мне свою ручку? — спросил удивленно Терри. — Я дал ее тебе. Для чего, как ты думаешь? Я не собираюсь тратить время и писать сам. Это твоя обязанность. А теперь найди листок бумаги.
Бэзил почувствовал себя идиотом. Он пошарил в карманах в поисках бумаги, осознавая, что стал пунцовым от стыда. Обнаружив обрывки бумаги, что он прихватил из квартиры Чеса, Бэзил расписал ручку на одном из них.
Терри повернулся к Герману, который сел за стол перед компьютером и что-то набирал на клавиатуре.
— Что ты делаешь? — с подозрением спросил Терри.
— Ты хочешь Ноэля Бишопа?
— Да.
— Тогда…
На экране вспыхивали разные картинки.
— Что это? — переспросил Терри. — Что ты теперь делаешь?
— Здесь есть всё… — Герман дважды нажал на клавишу, и список фамилий, начинающихся на «Б», высветился на экране.
Терри схватил руку Германа и потянул ее прочь от клавиатуры. Затем взял клавиатуру и поднял ее над столом.
