из самых увлекательных исторических сочинений поздней античности, дошедших до наших дней. Это «История готов», или «Гетика» Иордана, чей голос мы уже слышали в предыдущих главах. Около 10 страниц текста (половина из них примечания) в стандартном издании представляют собой единственное на сегодняшний день связное повествование о падении империи Аттилы (Iord. Getica. 48. 246-55. 282).
Иордан был готом по происхождению, жившим в Константинополе около 550 г.; таким образом, он писал спустя примерно сто лет после тех событий, которые нас интересуют. В ту пору Иордан являлся монахом, однако в прежние времена он успел послужить секретарем у римского военачальника на Дунае и, следовательно, не был лишен необходимого опыта. В предисловии к «Гетике» он сообщает о том, что его «История готов» является, по сути, сокращением утерянного исторического сочинения, написанного римлянином из Италии по имени Кассиодор. В 520-х гг. Кассиодор был советником Теодориха Амала, остготского короля Италии. Иордан говорит, что имел доступ к «Истории» Кассиодора в течение всего лишь трех дней, когда работал над своим «сокращением», и что, как он утверждает, «хотя я и не припоминаю самих слов этих книг, однако я уверен, что целиком удержал в памяти и их замысел, и описанные события». Некоторые усмотрели в этом нечто сомнительное, предположив, что либо у Иордана было гораздо больше времени для работы с первоисточником, нежели он уверяет, либо он очень мало взял из этого труда, попытавшись использовать имя Кассиодора в собственных целях. Впрочем, эти гипотезы совершенно беспочвенны, поскольку их авторы не в состоянии найти убедительную причину, которая побудила бы Иордана солгать{373}. Я уверен в том, что почти всегда он сообщает достоверную информацию, стараясь непосредственно следовать схеме Кассиодора. Текст «Гетики» достаточно хорошо согласуется с тем и скудными данными об «Истории» Кассиодора, которые нам известны из других источников{374}.
Но даже если в предисловии Иордана нет ни какого серьезного подвоха, это не делает «Гетику» абсолютно достоверным источником. Кассиодор написал свою «Историю готов» для двора остготского короля, Теодориха Амала, и это обстоятельство накладывает свой неизгладимый отпечаток на повествование о крахе гуннского могущества, которое дошло до наших дней на страницах «Гетики». Кроме всего прочего, как и следовало ожидать, этому рассказу присущ ярко выраженный «готоцентризм». Одна лишь история о том, как готы избавились от гуннского господства, изложена на страницах «Гетики» относительно подробно, и даже гунны от случая к случаю появляются в этом повествовании. Наконец, что характерно, Кассиодор должен был излагать историю готов так, как того желал упомянутый готский король. Как результат, этот труд содержит в себе две погрешности против исторической правды.
Во-первых, автор утверждает, что все те готы, которые не сумели спастись от гуннов в 376 г. благодаря переселению на земли Римской империи, сразу же подпали под гуннское владычество. Это абсурд. В действительности нам известны семь объединений готов, помимо грейтунгов и тервингов, которые искали убежища у императора Валента в 376 г. (и нет оснований полагать, что даже этот список является исчерпывающим):
1. Готы Амала, которые ко времени Аттилы находились под гуннским господством, а впоследствии стали подданными Теодориха.
2. Готы Радагайса, которые вторглись в Италию в 405–406 гг. и в дальнейшем влились в новое племенное объединение вестготов под предводительством Алариха (см. пятую главу).
3. Готы в Паннонии, отрезанные от области гуннского господства римской военной акцией в 420-е гг. и поселенные римлянами во Фракии; вполне вероятно, что они были предками племенного объединения, зафиксированного ниже в пункте 6.
4. Готы короля по имени Бигелис, который осуществил неудачное вторжение в пределы Восточной Римской империи где-то между 466 и 471 г.
5. Готы, действовавшие под началом Денгизиха, сына Аттилы, когда он вторгся на территорию Восточной Римской империи в конце 460-х гг.
6. Большое объединение готов, поселившихся во Фракии в качестве римских союзников около 470 г.
7. Два других, меньших по численности, готских объединения обосновались в анклавах на побережье Черного моря: тетракситы в районе Боспора Киммерийского и готы Дори в юго-западной части Крыма{375}.
Сосредоточившись исключительно на объединении, зафиксированном в пункте 1, исторический подход автора «Гетики», таким образом, в значительной степени упрощает готскую историю.
Во-вторых — и этот факт непосредственно связан с первым, — в «Гетике» преувеличено историческое значение династии Амалов, из которой происходил патрон Кассиодора Теодорих. Поделив готов на тех, кто подпал под власть гуннов в 376 г., и тех, кто избежал этой участи, автор «Гетики» получил возможность утверждать, будто род Амалов в течение длительного времени царствовал над всеми теми готами, которые не оказались на римской территории в годы правления Валента. Впоследствии Амалы, как уже говорилось, имели непосредственное отношение к созданию племенного объединения остготов, однако это произошло где-то между 460 и 490 г. Ничто не свидетельствует о том, что династия Амалов представляла собой нечто выдающееся до той поры, когда она овладела этим новым залогом своего могущества. Династы-выскочки зачастую утверждают, что они вовсе не худородные, и, что касается Теодориха, это был тот самый случай. В своих письмах Кассиодор постоянно называет род Теодориха «порфирородной династией»; эта идея пронизывала «Историю» Кассиодора, чем объясняется ее присутствие в «Гетике». Кроме того, нет никаких оснований считать, что наш перечень семи готских объединений является исчерпывающим: существовало множество готских «королевских» родов, представители которых воевали друге другом во главе собственных дружин{376}. В действительности падение гуннской империи сопровождалось гораздо большим смятением, нежели утверждает Иордан.
Как считает автор «Гетики», причины краха гуннской державы восходят к разгоревшемуся вскоре после внезапной смерти Аттилы спору за престолонаследие между его сыновьями. По крайней мере трое из них фигурируют в разных источниках в качестве известных и вполне самостоятельных лидеров — это Денгизих, Эллак и Ернак, — однако мы не можем даже предположить, сколько было всего этих сыновей, а также все ли они либо только некоторые из них были потенциальными кандидатами на трон своего отца. Конфликт вскоре перерос в междоусобную войну, вследствие чего зависимое германское племя гепидов под предводительством короля Ардариха избавилось от гуннского господства. По-видимому, это означало, что гепиды отказались платить дань или оказывать гуннам военную помощь. Этот мятеж гунны не оставили без последствий, и, как повествует «Гетика», в результате произошло сражение в Паннонии при реке, которая до сих пор не идентифицирована, под названием Недао{377}:
«Туда сошлись разные племена, которые Аттила держал в своем подчинении; отпадают друг от друга королевства с их племенами, единое тело обращается в разрозненные члены; однако они не сострадают мучению целого, но, по отсечении головы, неистовствуют друг против друга. И это сильнейшие племена, которые никогда не могли бы найти себе равных в бою, если бы не стали поражать себя взаимными ранами и самих же себя раздирать на части. Думаю, что там было зрелище, достойное удивления: можно было видеть и гота, сражающегося копьями, и гепида, безумствующего мечом, и руга, переламывающего дротик в своей ране, и свева, отважно действующего дубинкой, а гунна — стрелой, и алана, строящего ряды с тяжелым, а герула — с легким оружием. Итак, после многочисленных и тяжелых схваток победа неожиданно оказалась благосклонной к гепидам».
Этот драматический материал по-своему хорош, однако не очень информативен, хотя сам по себе очерк довольно правдоподобен. Безусловно, династическая борьба была нормой в королевском роду гуннов, однако вместе с тем в V в. держава стала более централизованной. В VII главе мы видели, что в итоге прежних схваток за престолонаследие изгнанники королевской крови в конечном счете оказывались в пределах Римской империи, например, в 440-х гг., причем некоторых из них выдавали для казни. Кроме того, непохоже, чтобы Иордан отвел гепидам ведущую роль, если только это вообще было возможно, особенно ввиду того, что к VI в. между готами и гепидами не осталось и тени взаимной приязни{378}.
Однако, что совсем уж неясно, так это то, кто на чьей стороне принимал участие в битве, а также имело ли место лишь одно крупное сражение или ряд менее значительных столкновений. Да и Иордан несколько темнит относительно исхода всего этого кровопролития. Историк скупо сообщает, что «своим
