На следующий день Луиджи подошел к столу своей секретарши и пристально посмотрел на нее. Энн была усердным работником и умной женщиной.
— Значит, так. Вчера я взял выходной, — пробормотал Бенелли, защищаясь от ее пронзительного взгляда, — потому что у меня тоже есть личная жизнь. Или ты этого не знала?
- Такая новость станет большим сюрпризом для всех в Сиднее и его окрестностях.
Луиджи сначала нахмурился, но не смог сдержать улыбки.
— Хорошо, назовем это по-другому. Мои пристрастия слегка изменились. Но все равно вчера я был занят.
- Конечно, босс.
Обычно все комментарии по поводу своей персоны Бенелли пропускал мимо ушей. Но только не слова Молли... Он не понимал, почему его волновало то, что скажет какая-то молоденькая тощая и неискушенная девушка из пригорода. Но он точно знал, что именно эта девчонка одним своим присутствием заводила его так, как никто прежде.
Вообще-то, если разобраться, и тощей она не была вовсе. По крайней мере ее грудь устраивала Луиджи куда больше, чем то, что он видел прежде у других. А еще она была умна, добра, весела и чертовски хорошо целовалась.
Но все же Молли была слишком молода и наивна.
Луиджи вздохнул. Определенно, он не мог жениться на ней. Такая, как Молли, заслуживала полноценного мужа, а не пропадающего на работе с утра до ночи трудоголика. Он не мог даже завести с ней любовную интрижку, потому что у настоящих мужчин существовал определенный кодекс в отношении таких целомудренных девушек. К сожалению, он уже нарушал его с Молли и теперь не мог вспоминать об этом спокойно.
Так что если ни брак, ни роман не подходили, им двоим оставалась только дружба. Луиджи всего лишь нужно было убедить свое тело успокоиться и принять такую форму общения с Молли. Но его тело еще помнило горячие поцелуи и нежные ласки в темном парке.
Черт побери все это!
— Кстати, Энн, — проговорил Луиджи, направляясь к двери своего кабинета. — Через час я уезжаю. Разгрузи мое расписание на ближайшие две недели. Мне понадобятся еще выходные.
Рот Энн раскрылся в немом возгласе. Казалось, она потеряла дар речи.
— Я понятно выражаюсь? — спросил Луиджи, радуясь, что не последовало новых комментариев и недвусмысленных намеков с ее стороны.
Секретарша молча и неуверенно кивнула.
— А что делать с... экстренными вопросами?
Бенелли задумался. Если он собрался пожить нормальной жизнью, ему придется пожертвовать некоторыми вещами.
— Пусть Филипп попробуете этим справиться. Он давно хотел испытать свои силы в большом бизнесе. Настала пора благословить его на это.
Филипп был его двоюродным братом. Недавний выпускник Гарварда, он имел стальную хватку, когда дело касалось переговоров с партнерами. Молодой человек участвовал в слиянии компаний в Японии и в Германии и был знаком с интернациональными аспектами бизнеса.
— Я пошлю письмо с вашей доверенностью, разрешающей Филиппу действовать от имени Луиджи Бенелли, - произнесла Энн, с трудом приходя в себя.
— Отлично. Он может использовать мой офис, пока меня не будет. Надеюсь, эта перемена не причинит тебе беспокойства?
Ресницы Энн дрогнули, а глаза замерцали.
— Нет, конечно.
Луиджи задержался около двери.
— Ты уверена? - засомневался он.
Луиджи относился к Энн, как к близкому человеку. К тому же она была незаменимым работником, и меньше всего Бенелли хотел расстраивать ее.
Энн растянула губы в профессиональной улыбке и сдержанно кивнула.
— Вы слишком сильно переживаете по пустякам, босс. Наслаждайтесь отдыхом. Здесь все будет в порядке.
Луиджи невольно подумал об уютном домике Молли, о тихом дворе с садом и гамаком и улыбнулся. Кто бы мог представить, что размазывать краску по стенам и есть остывшие пончики так весело? Он первый не представлял, что способен пустить работу на самотек, чтобы совершить еще что-либо в таком же духе.
Одним словом, с Молли ему было везде хорошо. Он уже давно не спал так сладко по ночам, и это лишь оттого, что он работал с ней бок о бок, благоустраивая центр помощи сиротам. Конечно, ему было неловко притворяться, что между ними завязался роман, но Роберто требовал именно такого исхода событий. А как при этом чувствовал себя рядом с Молли Луиджи, брата, похоже, не очень-то волновало. Так что сопротивляться было невозможно.
— Не сомневайся насчет меня, Энн! — усмехнулся Луиджи и закрыл дверь.
Молли стояла под струей прохладного душа. Для девушки, которая любила поспать подольше, и у которой выдалось несколько свободных дней, она поднялась чересчур рано. А причиной была бессонница.
— Ну почему я снова позволила ему поцеловать себя? — бормотала Молли, подставляя голову под струи воды.
Она спозаранку поработала в саду, распарилась и вспотела, а на часах было всего лишь девять утра. Еще раньше она успела просмотреть утренние газеты, которые принес почтальон, и полюбоваться последней фотографией с Луиджи, сделанной во время ремонтных работ в благотворительном центре. В любопытстве репортеров девушка не усматривала интереса лично к себе. Единственной причиной, по которой ею заинтересовались, была уверенность газетчиков в том, что ею увлекся Луиджи Бенелли.
— Да, конечно, ему скоро все надоест! — воскликнула Молли чуть не плача. Она прислонилась лбом к холодной плитке в ванной. — Почему же я целовала его? - простонала она. - Я просто идиотка!
Луиджи заставил ее сердце желать невозможного. Он заставил его желать то, что должно было у нее быть с другим человеком. Нет-нет! Итальянец был хорошим человеком и очень нравился ей. Но ничего больше.
Тебе однажды уже посчастливилось найти свою любовь, напомнил ей внутренний голос. Такое не происходит дважды...
В дверь позвонили. Молли вышла из душа, накинув халат на мокрое тело, и пошла открывать. В это время обычно заходила ее компаньонка по магазину. Молли, не раздумывая, распахнула дверь, но тут же отскочила назад.
На пороге стоял улыбающийся Луиджи. Он приподнял пакеты, которые держал в руках.
— Сок и пирожные. Я подумал, что мы могли бы обсудить наш следующий шаг, — произнес он, пожирая девушку глазами.
Молли поправила халат на груди.
— Какой шаг?
— Нашего фиктивного романа.
— Разве минувшего вечера было недостаточно?
Взгляд мужчины скользнул по шелковому халату, облепившему ее бедра и упругие бугорки грудей. Хотя он целовал ее тогда в парке, и особых причин для смущения у нее не было, щеки Молли зарделись.
