стояли так, соединенные только этим чувственным, теплым поцелуем. И, хотя сердце Патриции рвалось наружу, она сумела удержать себя на месте.
Казалось, что время остановилось. Наконец Рик коснулся ее своим сильным обнаженным телом, его руки скользнули по бедрам Патриции. Можно было подумать, что его забавляет и даже приятно возбуждает то, что она одета. Однако, почувствовав, как Патриция дрожит от вожделения, он понял, что она на пределе и ее надо срочно раздеть.
Неуловимым движением Рик ослабил пояс на ее джинсах, расстегнул пуговицы на блузке, скользнул ладонью по спине, но застежку на бюстгальтере не тронул. Он ласкал Патрицию, и под его пальцами постепенно обнажалось ее тело. Завораживающая нежность и полумрак гостиничного номера разжигали в обоих страсть и доводили до умопомрачающего экстаза.
Когда Патриция очнулась, она была уже полностью обнаженной. Рик прижимался к ней всем телом. Он поднял ее как пушинку и осторожно опустил на стеганое одеяло. Патриции казалось, что та глубокая интимность, с которой он овладевал ею, сведет ее с ума. В самой сердцевине своего женского естества Патриция ощущала трепет, который усиливался при одном взгляде на Рика и разливался в море страсти, когда его губы и руки доводили ее до экстаза.
И сейчас, когда их движения стали нетерпеливыми, а влажные тела сплелись в один жаркий клубок, Патриция забыла об осторожности и полностью отдалась Рику. Предыдущей ночью она впервые испытала сумасшедшую радость физической близости с ним, сегодня — узнала, что значит принадлежать ему, быть частью его самого.
Когда страсть утихла, Патриция лежала в его объятиях, умиротворенная и спокойная. Pука Рика покоилась на ее груди. Неудивительно, подумала она, что интимная близость считается познаванием человека. Теперь Рик знал ее, потому что проник в ее сердце и почувствовал, что Патриция до краев заполнена любовью к нему. И она верила, что Рик никогда не злоупотребит властью, которую ему дало это знание.
Вспоминая его тактичный вопрос по поводу ее ухода из «Хайтек Информейшн», она ждала дня, когда расскажет ему правду. Как ей станет легко, когда она сбросит с плеч тяжелый груз этой истории! Но сейчас Патриция наслаждалась ощущением неразрывной связи с Риком, осознанием того, что она уже не одна и что одиночество ей отныне не грозит.
— Пенни за твои мысли, — прошептал Рик.
Патрицию внезапно охватил безумный восторг. Она встала на колени и, прижавшись губами к уху Рика, сказала:
— Я люблю тебя. Давай пенни.
Но наградой ей был ответный поцелуй.
Рик, должно быть, ощущал, что Патриция безгранично доверяет ему. Казалось, им достаточно было коснуться друг друга рукой или обменяться взглядами, как обоим все становилось понятно. Они соединили свои судьбы по любви, и каждый их жест означал, что они зависят друг от друга и пойдут на любые жертвы, чтобы сохранить свое счастье. Они постоянно доказывали друг другу свою любовь словами, улыбками и полнейшим слиянием в постели.
Четыре дня пролетели как сон. Все это время, словно по заказу, стояла великолепная погода. Куда бы они ни ходили, везде их встречали деревья, одетые в праздничный осенний наряд, их красочные листья мягко шелестели, словно переговариваясь с ветром, который ласкал их. Буйство осенних красок служило поэтическим фоном чувствам счастливых молодоженов.
Их возвращение в Лондон не сопровождалось той оживленной беседой, которую они вели на пути к озеру. Время от времени они прерывали молчание веселой репликой, смехом или ласковым прикосновением. Они ощущали столь полное удовлетворение и взаимопонимание, что им не нужно было много говорить.
Квартира Рика находилась в многоэтажном доме. Патриция почему-то такой ее и представляла: современная удобная мебель, столешницы из стекла и ослепительно белые стены, которые отражали сугубо мужской характер хозяина и отрицательное отношение ко всякого рода безделушкам. Рик отодвинул шторы, и взору Патриции открылся потрясающий вид на Темзу.
— Рик, какая прелесть! — воскликнула она.
— Ну как, ты выдержишь здесь?
— С тобой я выдержу везде, — ответила она с улыбкой.
Он провел ее по квартире и остановился около большой гардеробной в спальне.
— Здесь достаточно места для твоей одежды?
— Разумеется. У меня столько и не наберется. Зарплата не позволяла иметь большой гардероб.
— Это мы исправим. — Рик улыбнулся. — Я хочу, чтобы у тебя был туалет на каждый оттенок твоего настроения. Если ты только согласишься снимать эти наряды время от времени, — добавил он, обнимая ее.
Они договорились, что завтра Патриция съездит домой на такси за своими вещами, пока Рик будет на работе. Она привезет свои вещи, разложит их по местам, освоится в своем новом жилище и решит, стоит ли ей продолжать поиски работы.
— Медовый месяц еще не закончился, — напомнил Рик, — так что наш праздник продолжается. Будем жить одним днем, — добавил он и вдруг крепко обнял Патрицию.
— Как поживает наш новобрачный? — весело спросила секретарша, когда Рик вошел в офис на следующее утро.
— Лучше не бывает, Рут. Как вы тут без меня?
— Так себе, — со вздохом ответила она.
— Где Джеффри?
— Он с Валдесом и еще с двумя адвокатами Они хотят, чтобы вы встретились с ними. Это по поводу дела об убийстве.
— Убийство? — Рик изобразил удивление. — В Лондоне? Я не верю в это.
— Ваша почта на столе! — крикнула Рут, когда он уже входил в свой кабинет.
Рик открыл окно, чтобы впустить свежий воздух, и подошел к столу. Он бегло просмотрел конверты, папки, бумаги, мучительно пытаясь вспомнить, в каком состоянии оставил свои дела перед отъездом на озеро.
А это что такое? — удивился Рик, открыв конверт с логотипом «Хайтек Информейшн». Ах да! Он улыбнулся. Обеспокоенный тем, что Патриция не может найти работу, он попросил Рут сделать запрос в «Хайтек Информейшн» под предлогом, что Патриция обратилась в его фирму. В суматохе, связанной с бракосочетанием и с медовым месяцем, Рик совсем забыл о своей просьбе. Конверт вообще-то можно теперь выбросить, не вскрывая, поскольку проблема трудоустройства Патриции утратила актуальность, но Рику захотелось узнать, не обошлась ли эта компания несправедливо с его женой и что думает о Патриции ее бывший босс.
Через минуту Рик сел за свой стол и еще раз внимательно прочел то, что было написано в копии личного дела его жены.
— Этого не может быть... — прошептал он и начал читать дело в третий раз.
Наконец Рик отложил бумагу, встал и начал ходить из угла в угол. Патриция воровка? Неблагонадежная... У него это просто не укладывалось в голове. И она предлагала себя в обмен на то, чтобы в компании закрыли глаза на ее делишки? Нет, поверить в это невозможно.
Они, очевидно, имели в виду не Патрицию Лонгсдейл, теперь Патрицию Мейсен, а кого-то другого.
Она, правда, была жутко расстроена чем то в последние две недели. Ее явно что-то сильно беспокоило. Теперь понятно, почему она не могла найти работу, имея такую запись в своем личном деле. Обвинение просто чудовищное! За какой проступок Патрицию столь сурово наказали? Очевидно, произошла какая-то ошибка, они с кем-то спутали ее.
Рик быстро подошел к столу и снова взял в руки убийственный документ. Нет, никакой ошибки, речь именно о Патриции. О его Патриции.
Он пребывал в полном недоумении. Сейчас мне понятно, почему она не хотела говорить на эту тему, подумал он, глядя в окно. Она, должно быть, догадывалась, что происходит. Иначе как объяснить ее
