оранжевый пикап в качестве средства передвижения?
Она видела машину, когда выглянула из окна, чтобы подышать воздухом. П. Т. в то время еще не пришел и себя.
– Этот цвет называется «глянцевый янтарь», черт бы вас всех побрал!
– Не может быть. Тебя обманули. Янтарь – желто-коричневый. А эта развалина или проржавела, или оранжевая от природы. Я видела, как ты припарковал машину во внутреннем дворике.
– Внутреннем домике? – переспросил он, почему-то цепляясь к самой несущественной части ее высказывания.
Наверное, это еще один стратегический ход, чтобы отвлечь ее внимание от его тупости.
– Не домике, а дворике! Тупица! Наоми гордо называет площадку перед домом «внутренним двориком».
– О, я понял! Мы все время перескакиваем с темы на тему… О чем мы говорили? – Он посмотрел на нее так, словно она намеренно сбивала его с толку. – Что же, считай, что мой оранжевый пикап – это волшебная тыква, которая превратится в золотую карету. Может, это Элмер меня заколдовал, когда я выбирал цвет машины.
– А может, ты прав. Если он мог послать мне мозоль, то почему бы ему не заколдовать тебя, чтобы ты купил эту смешную машину?
– Так это Элмер виноват в том, что ты натерла мозоль? – в изумлении отозвался П. Т.
– Да, он сказал, что он мой крестный отец, что он волшебник, который явился в мою жизнь не случайно. Как в «Золушке».
– Ты в роли Золушки? – Он с недоумением фыркнул.
– Знаешь, ты тоже мало чем напоминаешь принца.
Он улыбнулся.
Она разозлилась еще больше.
– Но посмотри, все сходится, – продолжал рассуждать он. – Я принц. Ты принцесса. Ну, тебя ведь смело можно назвать принцессой с Уолл-стрит. У меня есть две злые сводные сестры. И волшебник, который по совместительству выполняет роль крестного отца. – Он снова улыбнулся. – Как по мне, все встало на свои места. Когда же начнется веселье?
– Ты говоришь о бале? – спросила она, убирая со лба непослушные локоны.
Она решила не обращать внимания на то, что он назвал ее принцессой с Уолл-стрит.
– Я бы предпочел пропустить бал и сразу перейти к концу сказки.
– Феррама, в школе соблазнения вас можно было оставить на второй год из-за плохих манер.
Она знала, что должна была бы встретить его комментарии с негодованием, но не могла сдержать смеха.
Он притворился, что она оскорбила его, но тут же рассмеялся.
Она вытерла выступившие от хохота слезы салфеткой и сказала:
– Признайся, что ты все это подстроил. Я сделаю тебе скидку за честность.
– Черт побери! – в волнении воскликнул он. – Когда я впервые услышал о похищ… об этом инциденте, а это было вчера вечером, то вынужден был прервать ужин. Я уже сто раз говорил тебе о том, что впервые услышал о… твоей поездке в Кэтскиллс в ресторане «У Лютеции».
– Ты это называешь поездкой? Похищение есть похищение, под что ни пытайся его замаскировать.
Она вытащила из колоды еще одну карту. Ужас! Она даже не стала блефовать, – с такими картами выиграть было невозможно.
– В ресторане? Наверное, у тебя было свидание с какой-нибудь принцессой?
Синтия согласилась играть с ним в карты, потому что надеялась, что так ей будет легче выведать нужную информацию. Обычно она всех обыгрывала, но сегодня ей не везло. Трудно думать о правильных ходах и вести разговор как ни в чем не бывало, когда взгляд все время упирается в мускулистую грудь собеседника. Во всяком случае, она объясняла свою неудачу именно этим.
– «Наверное, у тебя было свидание с какой-нибудь принцессой?» – передразнил он. – Нет, не с принцессой и не с королевой. Твои постоянные напоминания о моем происхождении просто смешны. Прежде всего, я бизнесмен. Мы что, не можем забыть о том, что я… принц?
– Это очень трудно забыть, когда ты то и дело напоминаешь об этом.
Однако она вынуждена была признать, что он постоянно краснел, когда разговор заходил о его аристократическом происхождении. Может, он отрекся от трона? Может, не хотел, чтобы ему постоянно напоминали о том, что он далек от простых смертных? Может, она придумывала то, чего не было на самом деле? Но она была потрясена благородством его родословной. С другой стороны, даже если бы он не был принцем, то пленил бы ее воображение. Он умел сбить с толку. Он обращался к собеседнице вкрадчивым голосом, который ласкал слух подобно музыке, перемежая речь испанскими словами, а уже через секунду сыпал американизмами, как исконный обитатель Нью-Йорка.
– Тебе доводилось видеть принцессу Ди?
Было видно, что он колеблется, избегая ее взгляда, но потом все же ответил:
– Конечно.
Он вдруг покраснел.
