– Можно я лично уложу вас в постель, миссис Феррама? – спросил он и невинными глазами посмотрел на Синтию.
Он знал, что этот образ ему не удается на «отлично», но это его не остановило – для совершенства нужна практика!
Она резко взглянула на него. Синтия и не знала, что ее новое имя вызовет у нее такую бурю эмоций. Миссис Феррама. Принц решил не придавать значения ее взгляду.
Жизнь складывалась как нельзя лучше. В его душе проснулась надежда. Он собирался переспать с красивой женщиной.
– Я думаю, что тебе лучше отправиться домой, – явно нервничая, произнесла она. – Остаться здесь – не самая лучшая мысль.
Так, а это ещё почему? Он придвинул стул поближе и взял Синтию за руки.
– Я не собираюсь уходить, пока не буду знать, что ты в полной безопасности.
– Это Наоми в опасности, а не я, – возразила она.
– Ты с ней, поэтому тоже в опасности. Я не собираюсь рисковать. Кроме того, у меня есть еще одна причина остаться. Посмотри на меня.
Она избегала его взгляда, словно он приводил ее в замешательство. По мнению принца, это можно расценить как очень хороший знак. Он приподнял ее подбородок, и она наконец встретилась с ним взглядом. В ее голубых глазах читался страх. Нет, это вовсе не хороший знак!
– Я люблю тебя, Синтия. И ты любишь меня. Разве это не самое важное?
– Но если это всего лишь колдовство?
Он сжал ее руку, пытаясь передать свою силу и уверенность.
– Я полагаю, что никакого колдовства не было. Элмер лишь дал нам возможность разглядеть друг друга.
– Разве это возможно? – В ее голосе прозвучала надежда, горячей волной отозвавшаяся в его сердце.
Не говоря уже о других частях тела…
– Да, да, я верю в то, что все было именно так. Но даже если он произнес какой-то волшебный заговор, разве это что-то меняет? Может, так и должно было случиться?
«Бог ты мой, как я хорош! Может, надо основать новую компанию? Продажа волшебных заговоров для прочной семьи!»
На ее нежных губах мелькнула улыбка.
– Феррама, ты умеешь убеждать. Но у меня все еще осталось много вопросов. Это словно головоломка, и, похоже, для ее решения не хватает кое-какой информации.
– Я знаю, что между нами осталось много недоговоренного, но думаю, что не стоит торопить события. До торгов осталось меньше двух недель. Мне пришла в голову одна мысль. Я хочу заключить с тобой сделку.
– О-о, – протянула она. – Мне позвать своего адвоката?
– Heт, ты меня не поняла. Я вот что подумал. Раз уж тебе нельзя выходить из дому, пока не решится вопрос с Наоми, и ты не можешь снова приступить к работе, почему бы тебе не помочь мне? Я хочу, чтобы ты стала моим личным финансовым консультантом.
– Об этом не может быть и речи! Мне запрещено принимать непосредственное участие в торгах, ты же знаешь. Кроме того, у твоих сотрудников будет удар, узнай они об этом. И мой босс тут же уволит меня, если об этом станет известно. Я уже не говорю о том, что потеряю свою лицензию трейдера.
– Нет, нет. Я имел в виду, что ты выступишь моим консультантом на правах друга, жены и возлюбленной.
Он выдержал паузу, и Синтия, к его удовольствию, не покрылась лиловыми пятнами и не принялась громить все вокруг. Он осторожно продолжил:
– После того как компания выйдет на фондовый рынок, клянусь душой матери, мы договоримся о том, как компенсировать тебе… травму и похищение. Обещаю, ты останешься довольна. Мы будем работать или с твоим адвокатом, или с тобой напрямую. А что касается нерешенной головоломки, то я готов ответить на все твои вопросы, но немного позже. Тебе придется смириться с моим присутствием. Еще совсем немного, детка. Доверься мне.
– Феррама, это звучит довольно заманчиво, но взамен ты требуешь не так уж мало. Поверить такому, как ты… Коварному и опытному искусителю.
– И твой ответ… – Он замер, словно от этого зависела его жизнь.
– Договорились. Две недели. А потом карты на стол.
Он наклонился и поцеловал ее в знак признательности и любви.
– Ты не пожалеешь, моя красавица.
– Не подведи меня, Феррама, потому что мне очень трудно доверять людям. Я должна отказаться от своих интересов ради тебя, послать к черту свою гордость – это не так-то легко.
Он наклонил голову, словно хотел получше расслышать какой-то голос.
– Что?
– Я услышал, как твоя бабушка только что сказала, что гордость – это крюк, на который можно поймать
