приходилось выполнять необычные, а порой и очень рискованные операции, причем большинство из них дублировалось по несколько раз, несмотря на то что в камере было пленки всего на 20 минут.
Очень часто сложные операции, проводимые «Мирами», Джим не снимал, а лишь смотрел, как все происходит, устраивал репетиции, как будто находится в голливудской студии. Под водой каждая такая операция занимает очень много времени, а на повторение уходило до нескольких часов. Перед погружением мы составляли планы эпизодов, которые нужно было отснять. Репетировали на модели, установленной на палубе «Академика Келдыша». Под водой очень часто начиналась импровизация, и намеченные планы менялись, но основные сюжеты мы все-таки снимали четко.
После каждых двух-трех погружений из Сент-Джонса приходило небольшое судно, забирало отснятый материал и увозило его на большую землю. Потом, после проявки пленки, с самолета нам сбрасывали дубликат в контейнере, который мы подбирали при помощи надувной лодки. На судне просматривали то, что получилось, и вместе оценивали качество съемки и соответствие сюжетов сценарию фильма.
Второй этап работы над «Титаником» проходил в августе 1996 года в Галифаксе. На самом «Титанике» в том году мы не были. Съемки производили главным образом на палубе «Академика Келдыша» и внутри «Миров». Мы отходили на 5—6 миль от берега, где спускали аппараты на воду и поднимали их, в это время и снимали. На этом фоне разыгрывались отдельные сцены с актерами. В них участвовали Билл Пакстон, Глория Стюарт, Сюзи Эмес и другие. Кроме того, снимали на берегу, в ангаре близ причала. Там соорудили студию, где стоял макет обитаемой сферы «Мира». В нем имитировали процесс погружения телеуправляемого модуля для поисков сейфа внутри «Титаника». Я играл пилота, а Билл Пакстон и Луи Абернати были подводными пиратами из группы охотников за бриллиантом «Сердце океана». Часть этих кадров тоже вошла в фильм.
Третий этап съемок проходил в Мексике на Тихоокеанском побережье. Там построили огромный макет «Титаника», в три четверти реального размера. Правда, это была лишь половина лайнера, имитирующая его правый борт. В этой части фильма ни «Академик Мстислав Келдыш», ни «Миры», ни мы, сотрудники Института океанологии, участия не приняли. Нам оставалось только ждать, что же получилось в итоге.
— Отчасти он и нам сильно помог. Дело в том, что весь 1997 год «Академик Мстислав Келдыш» с «Мирами» на борту простоял в порту Калининграда. Этот год простоя сильно ударил по нам. Ушли несколько сотрудников, аппараты и судно требовали ремонта и закупки дорогих запчастей, а финансирования не было. Наше будущее казалось туманным. Ситуацию спасло заключенное в 1998 году соглашение с английской фирмой Deep Ocean Expeditions Ltd. о проведении научных исследований в районе «Титаника». Так началась серия туристических погружений. В первой экспедиции приняли участие 12 туристов из США, Германии, Англии, Австралии, Австрии. Тогда мы четко отработали маршрут, по которому ходили «Миры», показывая людям «Титаник».
— Первым делом мы опускаемся на дно около носовой части лайнера. Отсюда видны могучий корпус и оба якоря, висящие на штатных местах по правому и левому бортам. Затем поднимаемся вверх, и взору открывается великолепная панорама всей носовой части. На этом моменте у большинства туристов возникала перед глазами та самая картина из фильма Кэмерона, где Роза и Джек изображали полет в любовном порыве. Кстати, после полного осмотра судна люди просили нас вернуться на нос «Титаника», чтобы посмотреть на это место еще раз.
Далее идем по носовой палубе и видим громоздкие якорные цепи, лебедки. Проходим два трюма, в одном из которых через Атлантику в 1912 году плыли автомобили, принадлежавшие богатым пассажирам. Здесь тоже возникает картина из фильма: Роза и Джек в машине.
На надстройке лайнера лежит конец сломанной мачты, вдоль которой «Мир» идет дальше. И тут перед глазами в мачте появляется продолговатое отверстие — то самое воронье гнездо, где сидели впередсмотрящие, которые заметили роковой айсберг слишком поздно. Доходим до мостика «Титаника» и видим рулевую колонку. За мостиком выходим на правый борт шлюпочной палубы. Первая каюта принадлежала капитану Смиту. Ее внешняя переборка разрушена, и виден интерьер: ванна, остатки кровати. В самом начале шлюпочной палубы — единственная уцелевшая кран-балка для спуска шлюпок на воду. По правому борту — офицерские каюты с квадратными иллюминаторами, в которых сохранились даже стекла.
По всей конструкции «Титаника» идут ржавые подтеки. Они напоминают сосульки, и при малейшем прикосновении манипулятора рассыпаются, словно желтая пудра.
Поднимаясь палубой выше, проходим огромную зияющую дыру. Здесь была одна из труб. Далее выходим к огромному проему в середине верхней палубы. Это центральная лестница, которая сверху напоминает многоярусный театральный зал. Аппарат зависает над проемом, и через иллюминаторы можно разглядеть палубы, обрывающиеся на границе проема: лестница, которая была здесь, разрушилась во время катастрофы.
Медленно проходим над проемом центральной лестницы и направляемся к корме. По пути встречается еще одна огромная дыра в палубе. Здесь была вторая труба. Затем палуба уходит вниз под углом около 30 градусов. Это начало линии разлома «Титаника». Дальше можно увидеть лишь торчащие куски рваного железа, а потом палуба обрывается, и внизу виднеется дно с остатками арматуры и изоляционного материала.
Снова проходим по правому борту вдоль иллюминаторов прогулочной палубы, а опустившись вниз, видим застекленные иллюминаторы кают второго и третьего классов. Идем вдоль линии осадка в надежде обнаружить следы столкновения с айсбергом, но видим лишь борт судна и вздыбленный участок дна. Прорезанная ледяной глыбой линия судна ушла под осадок. По обоим бортам видны только следы деформации корпуса. Это результат надлома при ударе о грунт.
