– Ну, не буду вам мешать! – И с этими словами отошел от стола.
– Эй, а вино? – вдогонку ему крикнул Перкинсон.
– Сию минуту, – быстро ответил Бьянти и удалился на кухню.
Через минуту на столе появилась запыленная бутылка, на которой не было этикетки, но, зато, была большая сургучная печать над пробкой. Бьянти также поставил на скатерть два бокала.
– Это ваше вино также следует пить с какими-то ухищрениями? – с легким раздражением спросил Ален.
– Ну что вы! – ответил хозяин ресторана. – Наливаете в бокалы и, знаете ли, этак их ко рту подносите…
На лице итальянца блуждала еле заметная улыбка.
– Как подносим ко рту? – спросил Ален, начиная заводиться.
– Ну, ладно, – решительно вмешалась в разговор Моника. – Спасибо, мистер Бьянти, – кивнула она итальянцу. – Можете идти. Оставьте нам только штопор!
Хозяин положил штопор на стол и удалился.
– Он просто решил поиздеваться над нами, – злобно прошипел Ален.
– Перестань, дорогой! – наморщила нос Моника. – Возьми лучше штопор и открой бутылку!
– Как открыть? – громко сказал взбешенный Перкинсон. – Опять придется как-нибудь по-итальянски откупоривать, левой ногой из-за спины! Ну и напридумывали! Проклятые итальяшки!
Моника рассерженно посмотрела на Алена.
– Я же сказала тебе, перестань, – ледяным тоном произнесла она. – Ты ведешь себя, словно тот же вонючий расист. Забыл, о чем мне рассказывал недавно, куклуксклановец проклятый?
Ален резко отодвинулся от стола. Лицо его стало неподвижным, только на щеках заиграли желваки. Секунду он молчал, потом медленно проговорил:
– Извини. Временами такое что-то находит, я сам не свой!
Он взял штопор и откупорил бутылку. Разливая вино по бокалам, сказал:
– Давай выпьем за то, чтобы больше не ссориться!
– Давай, – согласилась Моника.
Они выпили.
– Прекрасное вино, – сказала девушка.
Она только пригубила, Ален же осушил бокал.
– Неплохое, – согласился он.
Спагетти ели молча. Моника несколько раз бросала взгляды на Алена, но юноша словно дал себе обещание не говорить ни слова, пока не расправится с едой.
Наконец, он вздохнул и отодвинул тарелку.
– Все! – сказал он. – Беру свои слова назад, те, насчет мистера Бьянти.
Моника подумала, что настроение Алена, как и любого мужчины, прямо зависит от наполненности его желудка. Она улыбнулась своим мыслям.
– Ты смеешься? – спросил Ален. – Над чем?
– Не обращай внимания, – сказала девушка. – Лучше наполни бокалы…
Ален налил.
– За что же мы выпьем на этот раз? – поинтересовался он.
– За тебя, – сказала Моника. – И за меня. Ален сжал ее руку.
«Моя милая Моника, – подумал он. – Временами она просто чудо». Ален вздохнул.
– Нам пора ехать, – сказал он, посмотрев на часы. Девушка согласно кивнула и положила вилку с ножничками в тарелку.
– Не могу больше, – призналась она. – Слишком большая порция.
– Как бы наш симпатичный мистер Бьянти не обиделся, – заметил Ален.
– Тогда доешь, – предложила Моника.
– Нет, спасибо! – Ален похлопал себя по туго набитому животу. – Я на пределе! Не знаю даже, допью ли это чудесное вино!
Он разлил остатки вина по бокалам.
– И все-таки надо постараться! – сказал Ален и спросил у Моники:
– Будешь говорить тост?
Та покачала головой:
– Сейчас я хочу, чтобы каждый из нас выпил за то, что хочет, молча!
