Лорелей сказала:
— Спасибо, не надо. Я решила оставить его при себе.
Клер нахмурилась.
— А Герберт?
— Уехал с матерью в Европу, чтобы избежать скандала, — объяснила Дезире.
— Скандала? — повторила Лорелей.
— Ну да. Из-за того, что Герберт остался стоять у алтаря. — Дезире хихикнула. — Моя вина!
— Клер, Дезире, я хочу поговорить с Джеком. Наедине.
Клер обвела обоих взглядом.
— Ты уверена, что хочешь этого?
— Уверена. — Только Джек ей и нужен.
— Ладно. Пошли, сестренка. — Клер отерла слезы с лица Дезире. — Тебе надо навести красоту, а то этот красавчик доктор уже спрашивал маму про тебя.
— Да что ты! — И они вышли.
— Джек...
— Лорелей...
— Сначала ты, — сказала Лорелей.
— Я хотел извиниться. Я понимаю, что поздно и что слова не исправят зло, которое я тебе причинил. Видит Бог, его хватило бы на две жизни. — Он шагал взад-вперед у кровати.
— За что же ты извиняешься, Джек?
— За все.
— И за то, что сказал, как ты любишь меня? За то, что занимался со мной любовью? Да?
— Нет. — Джек остановился и провел руками по волосам. — Об этом я не могу жалеть. Ты — самое лучшее, что у меня в жизни было.
Когда он в следующий раз проходил мимо, она поймала его за руку. Посмотрела ему в глаза. Как ей хотелось убрать из них эту боль, это чувство вины!
— А ты — самое лучшее, что есть у меня, Джек. Самое лучшее.
— Как ты можешь это говорить?
— Очень просто. Я люблю тебя.
Он опять было шагнул, но она его удержала.
— Джек, я не отпущу тебя. Ты сказал, что, если мы найдем шахту, ты на мне женишься. Ну вот, я нашла шахту. Только из-за меня ты потерял золото...
— Не хочу слышать про это проклятое золото. Я тебя чуть не погубил.
— Ты спас мне жизнь.
Джек фыркнул:
— Ага, после того, как чуть не погубил.
— Я не дам тебе улизнуть, Джек Сторм. Ты должен на мне жениться.
Он посмотрел на нее, как на сумасшедшую.
— Ты в своем уме? Неужели все еще хочешь выйти за меня замуж? Я приношу тебе только горе. Я бросил тебя десять лет назад. Я не был с тобой, когда ты... — он резко выдохнул, — потеряла ребенка. Не дал тебе выйти за хорошего человека. Человека, который что-то сделал в жизни. Который может дать тебе больше, чем безрассудные мечты. — Он помотал головой. — Ты чуть не поплатилась жизнью из-за меня. Я не дам тебе все потерять из-за меня. Я слишком тебя люблю. Я собираюсь поговорить с ван Оуэном. Объясню ему, что во всем виноват только я, что ты не хотела сбегать со мной. Тогда вы сможете все наладить.
Он готов пожертвовать собой, поняла она.
— Я не хочу ничего налаживать с Гербертом.
— Хочешь. Я поговорю за тебя. А теперь отдохни, я еще навещу тебя до выписки.
— Трус! — крикнула Лорелей ему вдогонку.
Джек вышел из палаты и прислонился к двери. Нужно дать ей уйти. Это самое правильное. И он обязан это сделать ради нее. Для начала надо объясниться с Гербертом, как он и обещал.
Так он и сделал. Дозвонился Герберту в Париж и предложил ему позвонить Лорелей в больницу. Чувство было такое, будто он дал отрезать себе правую руку. Как после этого жить? У него не хватит сил отпустить Лорелей.
Нет, он все сделал правильно, убеждал себя Джек на следующее утро, идя по коридору больницы.
— А, Джек, — приветствовал его доктор Стивенс. — Сегодня я собираюсь отпустить вашу невесту.
— Прекрасно, док.
— Пять минут — и забирайте ее. Готовьтесь к свадьбе. Я слышал, барышня решила не терять времени, ее мать говорит, свадьба назначена на этот уикенд.
Джек остановился как вкопанный. Стоило так беспокоиться за Герберта. Лорелей живо все с ним утрясла.
Да нет, он ее не обвиняет, сказал себе Джек, чувствуя горький привкус во рту. Он же пришел, чтобы попрощаться. Глубоко вдохнув, он толкнул дверь в ее комнату и замер, видя, как Лорелей весело болтает с врачом.
— Не забудьте, я хочу, чтобы вы непременно пришли. Свадьба в субботу в десять часов.
— Я приду, — сказал доктор Стивенс. Дав ей последние инструкции, он вышел.
— А я как раз думала, придешь ли ты.
— Я же сказал, что приду. — Ему не удалось сдержать надрыв в голосе.
— Очень мило, что ты позвонил Герберту. — Лорелей кончила расчесывать волосы и сунула щетку в сумочку.
— Похоже, все утряслось.
— Похоже. — Она посмотрела на него с улыбкой сирены, и он почувствовал слабость в ногах. — Ты слышал — в субботу я выхожу замуж.
— Да, слышал. — Ревность клещами сжала ему грудь. — Вижу, ты не теряла даром времени.
— Как ты можешь меня упрекать? Я дважды собиралась, оба раза сорвалось. Теперь решила, что нужно действовать побыстрее, пока жених не передумал.
Она взяла сумку, зашла в туалет и переоделась.
— Ты еще не сказал, будешь ли снова искать шахту Голландца, — бросила она, аккуратно складывая рубашку, в которой Джек притащил ее с гор.
— Еще не решил. — Как можно думать о поисках шахты? Он потерял единственное сокровище, которое ему было нужно.
— Неужели так и не попытаешься найти?
— Поиски сокровищ потеряли свою привлекательность. — Ему хотелось сгрести ее в объятия, целовать до бесчувствия, сказать, что он не даст ей выйти замуж ни за кого, кроме себя.
— А как же компания во Флориде? Ведь тебе нужны деньги, чтобы купить ее.
Он пожал плечами.
— Может быть, сумею договориться с владельцем и получу ссуду в банке, когда туда вернусь.
— Когда это будет?
— Что?
— Когда ты поедешь во Флориду?
— Не знаю. Через несколько дней. — Он провел рукой по волосам.
— Значит, ты еще будешь здесь в конце недели?
— Да. Наверное. — Если она пригласит его на свадьбу, он ее задушит.
— Сколько тебе нужно денег, чтобы купить ту компанию? — спросила она, укладывая в сумку ботинки.
— Раза в два больше, чем у меня есть. А что?
