— Господи, как мне тебя не хватало. Как только подумаю, что чуть не потерял тебя навсегда... — Его голос дрогнул, и он прижал ее к себе. — Нам суждено быть вместе, Лорелей. Сама судьба дала мне в руки эту карту, чтобы я приехал и нашел тебя.
Лорелей заморгала, напрягая затуманенную поцелуем голову. Что он говорит? Карта?
— Какая карта?
— Где указано, как найти затерянную золотую шахту. Если бы я не выиграл ее в покер, я бы, возможно, так и не приехал в Аризону, а когда стал бы тебя искать, было бы слишком поздно... ты бы уже вышла замуж за Герберта.
Лорелей окаменела. Так он приехал сюда из-за золотой шахты? О Господи, что же она за дура! Как можно было целовать его, даже просто слушать? Нет, это же самоубийство! Она оттолкнула его.
— Что-то не так? — озабоченно спросил Джек.
— Я идиотка, вот что не так. Должно быть, рассудок потеряла. Джек, что бы ни было между нами раньше, все кончено. Все ушло в прошлое. Я больше не девчонка, ополоумевшая от любви. Той Лорелей Мейсон больше нет. У меня другая жизнь, я ею довольна. И в ней для тебя нет места.
Она увидела вспыхнувшие яростью глаза. Однодневную щетину, покрывавшую подбородок. Ходившие на щеках желваки.
— Ну нет. Лорелей Мейсон, которую я знал и любил, существует. Ты ее глубоко закопала, но она живет в тебе. Последние сомнения у меня отпали, когда ты целовала меня. — Стиснув руками руль, он бросил на нее острый взгляд, и Лорелей опять ощутила исходящую от него угрозу. — Мы принадлежим друг другу, и я тебе это докажу.
— Как?
Он уже выводил свой джип на дорогу.
— Сделаю то, что должен был сделать десять лет назад, — возьму тебя с собой.
Лорелей вспомнила их нелепые ребячьи планы. Она любила его, и он заморочил ей голову сказками, как они будут ездить по всему миру, искать забытые клады. Эти мечты она похоронила, когда он разбил ей сердце, бросив на пороге алтаря.
Машина мчалась вперед, и Лорелей впервые заметила, как изменился пейзаж. По сторонам тянулись пустыня и невысокие скалистые горы, впереди Заколдованные горы, как замок какого-то древнего бога, закрывали горизонт. Они были прорезаны глубокими, отвесными каньонами.
— Джек, это несерьезно.
— Вполне серьезно, дорогая, — сказал он и свернул под знаком «Развилка Апачей». — Я как-то говорил тебе, что за обличьем пай-девочки, которую я любил, скрывается и рвется на свободу искательница приключений. Она все еще там, и я найду ее.
— Джек, постой...
— Я говорил, что если мы поженимся, то наступит день, когда мы станем богаты и я рассыплю золото у твоих ног. Теперь я собираюсь сдержать обещание.
Да, он говорил это, безрассудный искатель приключений, считавший, что весь мир принадлежит ему.
— И как же ты это сделаешь? Ограбишь банк?
— Лучше. Я найду золотую шахту Пропавшего Голландца.
— Псих.
— А ты мне в этом поможешь.
— Ты и впрямь сошел с ума, если на это рассчитываешь.
Он не слышал.
— А как только мы найдем эту шахту, я заставлю тебя выполнить свое обещание и мы поженимся.
— Ты, как всегда, шутишь.
— В том, что касается поиска сокровищ, я не шучу, ты же знаешь.
В общем-то, это была единственная вещь, к которой Джек относился серьезно. С тех пор как в десятилетнем возрасте отец взял его с собой и они ныряли к затонувшему испанскому галиону, поиск сокровищ стал единственным делом, которое его интересовало в жизни. Тогда он нутром почувствовал, что в этом корабле есть золото, и хотя отец знаком приказал ему подниматься вместе со всеми, он не послушался и опустился еще глубже, внутрь корабля. И оказался прав. Когда его наконец вытащили, в сумке у него была пригоршня золотых дублонов. Он помнил выражение отцовского лица — смесь гордости и озабоченности.
— Джеми, у тебя храбрый парнишка, — старый Мэрфи хлопнул отца по спине. — Всех нас посрамил.
— Ох, уж и не знаю. У парня нет чувства страха. Меня беспокоит, что его захватит золотая лихорадка.
Мэрфи засмеялся.
— А чего ты ждал? У него в жилах течет твоя кровь.
— Да, да. Но я обещал его матери, что у парня будет другая жизнь.
Для единственного сына хочешь большего, чем вечной охоты за сокровищами.
Надо признать, отец пытался направить его по другому пути. Заставил ходить в школу и даже поступить в колледж. Но когда Джеми Сторм погиб при очередном погружении, мир Джека рухнул. Он бросил колледж, безуспешно пытался примкнуть к каким-то партиям, занимавшимся поисками кладов, служил во флоте. Шесть месяцев после окончания службы кое-как барахтался, пока не встретил Лорелей. Заметив ее на пляже в первый раз, он почувствовал такой же толчок, как при виде золотых дублонов в затонувшем корабле. Всем своим существом он почувствовал, что Лорелей — его сокровище.
Это был поворотный момент. Впервые после смерти отца Джек ожил, и тут же удача повернулась к нему лицом — он отправился с командой на поиск клада, где его ждала первая удачная находка.
Но при этом он потерял Лорелей. Потом ему снова не везло. Пока он не выиграл карту затерянной шахты и судьба не подбросила ему встречу с Лорелей. Теперь уж он ее не отпустит. Но сначала надо убедить ее в том, что она
— Джек, ты меня не слушаешь?
— Извини. Что ты сказала?
— Я спросила, зачем ты это делаешь? Что ты хочешь доказать, когда тащишь меня в горы искать золотую шахту, которой, скорее всего, вообще не существует?
— О, она существует, и у меня есть карта, как туда добраться.
— Вот и ищи свою проклятую шахту. Я тебе для этого не нужна.
— Нужна!
— Ты меня даже не знаешь теперь.
— Знаю достаточно, чтобы понять, что ты не создана для того, чтобы зарыть себя в городишке посреди пустыни и стать женой банкира.
— Мы с Гербертом любим друг друга.
— Прекрасно. Только, когда вы поцеловались на прощанье, от вас исходило столько же тепла, сколько дает мокрая газета и сырые спички.
Лорелей вспыхнула.
— Мы были в общественном месте!
— Но это не помешало нам с тобой целоваться так, что в воздухе носились разряды. Как и несколько минут назад.
— Брак — это больше, чем секс. Мы с Гербертом уважаем друг друга, у нас общие интересы и цели.
— Больше похоже на деловое соглашение. Бизнес, а не брак, я бы сказал.
— А тебя никто и не спрашивает, — взвилась она. Нелепый разговор, нелепая ситуация. — Ты просто ненормальный!
— Может быть. Но я верю своим чувствам. Увидев тебя в магазине две недели назад, я почувствовал то же самое, что десять лет назад при первой встрече.
— О, могу догадаться! Ты почувствовал, что это судьба, правильно? Что мы созданы друг для друга!
