Бажена улыбнулась и потянула руки к пламени лампы, сиротливо горевшей над рабочим местом мастера.
— Мне нужно самое лучшее снотворное, чтобы раз — и вырубило. А то сплю плохо…
— Вот уж не поверю, что такая молодая…
— Вурдалаки мешают. Так есть, или мне к старухе Параскеве пойти? Уж она-то мастерица, не мышиный помёт заместо лекарства продаёт.
Вздохнув, хозяин порылся на полках, выдвинул пару банок и наконец добрался до соснового ящичка. Сдув с него пыль, отомкнул и извлёк сомнительного вида тряпицу. Вопреки логике она привела Бажену в бурный восторг.
— Сколько? — мужик развернул материю, открыв взору гранулы белого порошка.
— Всё давай: с соседкой поделюсь. Да и в дороге пригодиться: знаю я, какие стенки на постоялых дворах, любой вздох слышно, не то, что заливистые песни.
Хозяин лавки покачал головой, покосился на Бажену, но промолчал. Наверняка хочет втридорога по деревням продавать, разбавив мелом: слышал ведь, что девчонку на вольные хлеба отправили. Сама-то она такого снадобья приготовить не может (мужик с гордостью подумал, что немногие сумеют, уж точно не знахарки да ведуньи), а вот на харчи легко заработает. Чего ж не помочь давней покупательнице? Бажена ведь мухлевать любила: не успевала что-то приготовить к практикуму, к нему прибегала. Не единственная, конечно, многие студенты приходили. И ходят — лет десять как.
Цена, запрошенная владельцем лавки, показалась завышенной, а с деньгами у начинающей колдуньи всегда тяжело, поэтому Бажена начала торговаться. Добилась-таки, что ей скинули пару медяков, плаксиво поджав губы, забрала порошок и скрылась в поднявшейся на улице позёмке.
За оставшиеся часы нужно было многое успеть: и лошадью разжиться, и вещи навьючить, и для игры подготовиться, и обставить всё так, чтобы подруга (а лучше и все остальные) решила, будто Бажена покинула постоялый двор на рассвете. С этим, кстати, проще: от стражников она прятаться не собиралась, а уж они подтвердят, что уехала такая-то магичка сразу после открытия ворот.
Кобылу сторговала у хозяина: тот и рад был избавиться от неказистой животинки. Запросил, впрочем, как за породистую. Только Бажена ему глаза отвела, с деньгами смухлевала, ибо нечего девушкам голову дурить. С продавцом снадобий не стало: просечёт, глаз намётанный, а непосвящённый и не заметит, если в глаза смотреть, улыбаться, да быстро монетки перебирать. Не такой дурной она артефактор, чтобы уж там Рошер Белковец ни думал, один всегда с собой таскала. Была б её воля — и больше, но дороги подобные штучки, их маги, достатком и квалификацией выше, скупают. На этот четыре года копила, но оно того стоило.
Упаковав остатки вещей, сволокла их к двери.
Магичка подруги в комнате не застала — значит, не придёт до утра, потому что порядочные люди девушку одну в позёмку не отпустят. Вот уж подарок судьбы!
Зато вещи соседки были в её полном распоряжении.
Скрутив волосы в тугой узел, Бажена извлекла из свёртка в углу потрёпанный парик. Она думала выбросить его, своего верного помощника в студенческий вылазках (наказание за незаконную волшбу получить не хотелось, вот и изворачивалась, встречаясь с покупателями), но, видно, ещё раз пригодится.
Бажена привела парик в порядок — так, слегка, только расчесала, водрузила на голову, накрасилась, ещё раз убедившись, как косметика может изменить человека. Такой её точно никто не видел, что и неудивительно: всё было из запасов подруги.
Переодеваться решительно не хотелось, Бажена и не стала: одежду мужчины всё равно не запомнят, да ещё за пару минут шапочного знакомства.
Вроде, всё, с остальным она потом управится.
Выждав немного, Бажена бочком, стараясь не попадаться на глаза, выбралась с постоялого двора и, подняв воротник, быстрым шагом направилась к магической тюрьме.
Часовой, как она и предполагала, прятался в караулке. Пришлось разыграть небольшой спектакль, понадеявшись на то, что снег и ветер сделают ещё одно доброе дело, попутно испортив результат труда перед зеркалом.
Вздыхать пришлось долго, даже всплакнуть в голос. Нет, разумеется, без слёз — воды и так хватает. Наконец на Бажену соизволили обратить внимание: крикнули, чтобы проходила мимо, не задерживалась.
Магичка порхнула к отворившейся двери караулки, будто мотылёк к свече, старательно жалуясь на то, что идти ей некуда, никто её не любят, а мужики — козлы. Нет, не все — стражники, к примеру, очень отзывчивые люди и не откажутся обогреть несчастную девушку. Она надеялась, что выглядит достаточно жалко и женственно. Хотя бы жалко: мокрых щенков часто пускают погреться к огню.
Пустили, предложили эля, чтобы согреться.
Бажена, естественно, согласилась. Пить одна она отказалась, будто не видя, что у остальных уже налито.
Гранулы порошка перекатывались в крохотном мешочке на запястье. Сделав вид, что стряхивает снег с одежды, магичка потянула за шнурок, развязав мешочек. Улыбнувшись, сказала, что сама похозяйничает, и разлила эль, попутно щедро приправив его снотворным.
Бажена боялась, что её поймают за руку, заметят, но нет. А густая пена скрыла странные крупинки. Залпом осушившие кружки, стражники проглотили всю дозу.
Чем было хорошо снотворное, так тем, что не имело вкуса, и могло свалить с ног любого за пару минут. И свалило, подтвердив мастерство своего создателя.
Убедившись, что громкий, зычный храп не притворен, Бажена поспешила вымыть кружки талым снегом, попутно выплеснув содержимое своей в один из сугробов. Вновь наполнила посуду элем, поставила на стол перед спящими, а лишнюю кружку убрала.
Нет, воровать ключи и спаивать остальных стражей она не собиралась, у Бажены был заготовлен другой план, магический.
Подперев снаружи дверь караулки поленом, чародейка поспешила к знакомому окну. Больше всего на свете она боялась ошибиться, того, что просчиталась, и волшба не сработает. Но даже архимаги не способны всё просчитать, оставалось надеяться, что Бажена правильно вычислила лазейку.
Усилившийся ветер одновременно и мешал, и помогал. Стараясь не обращать внимания на колючие ледяные иглы, магичка присела на корточки, раскопала решетчатое оконце и пустила внутрь светлячок. Камера Роша. Вот и он, бедняжка, устроился, как мог на соломенной подстилке. Как бы лёгкие не застудил!
Однако порядочно намело внутрь снега!
Светлячок порхнул к лицу колдуна, остановился прямо против глаз, вынуждая проснуться. Рош заморгал, неуклюже попытался прикрыть глаза рукой. Он решил, что его пришли допрашивать, но понял, что ошибся, заметив темный силуэт в окне. Колдун велел Бажене уйти, но то ли слишком тихо, то ли девушку не интересовало его мнение. Тоном, не терпящим возражений, магичка велела Рошу подойти как можно ближе к окну. — Пальцы они тебе сломали, но с головой все в порядке. Помоги мне! Бажене приходилось следить за голосом, чтобы одновременно слышал Рош, и не слышали остальные. Она прильнула к прутьям, тщательно ощупывая их. Если верить книгам, то защиту на окно не ставят. Нет, прутья ей не выломать, не сжечь — все это предусмотрено строителями, но вот телепортированию они не помешают. Сосредоточившись, магичка сотворила зов телепорта и смело шагнула в зыбкое пространство. Безусловно, металл камеры мог исказить настройки, забросить бес знает куда, а то и вовсе зависнешь между мирами, но иного выхода Бажена не видела. Сначала ей показалось, что все, просчиталась, но нет, помедлив, магия вынесла ее в камеру Роша. Не дав тому вымолвить ни слова, Бажена деловито расспросила об ошейнике и очень обрадовалась, узнав, что его надевали не маги. — Так, ты пока вспоминай, как разомкнуть кандалы, а я сниму с тебя эту штучку. — Бажена, если ты попытаешься колдовать… — А я не буду. Поработаю руками и подручными материалами. Ошейник кожаный, с какими-то пластинами… — она привстала на корточки, внимательно осматривя шею Роша. — А ну-ка, повернись! Так и есть, магия в пластинах. Сейчас я подковырну ножиком ту, что у застежки, и все спокойно сниму. — Так просто? — удивился Рош. — Угу. Сам-то ты его ни за что не расстегнул: неудобно. Да и задача какая: не дать
