Азербайджан, Узбекистан, Киргизия. В октябре - последней - откололась бессловесная Туркмения. Литва, Эстония и Грузия объявили о суверенитете еще раньше.
Банально, конечно, но Советский Союз был государством совершенно уникальным. Кто-то называл его «тюрьмой народов», кто-то, напротив «семьей народов», а то и вовсе «империей наций»; однако нельзя не признать, что нигде в мире под одной крышей не уживалось столько народностей и этносов сразу, причем самого разнообразного происхождения.
Российская империя - если угодно, была гигантским гаремом, в котором каждая из наложниц очутилась по разным причинам. Одних - хозяин гарема просто снасильничал (на празднествах в честь 1000- летия Казани особенно занятно смотрелось театрализованное представление - оборона Казанского кремля от иноземных захватчиков; этническая принадлежность захватчиков, по понятным причинам, не расшифровывалась.). Другие - сами пристали к нему, ибо остро нуждались в сильном плече и защите. Третьих - хозяин собственноручно воспитал, взрастив из юных дикарок полноценных, румяных женщин.
До тех пор, пока повелитель гарема по-домостроевски держал всю власть в своих крепких мужских руках, ни о какой самостоятельности его обитательницы и не помышляли. Да и о чем, собственно, было им помышлять, если большинство союзных республик никогда прежде не имели собственной государственности, а вся их доимперская история легко умещалась на четвертушке энциклопедического листа.
Ослабление Москвы - разом привело к брожению умов. Наложницы вдруг опомнились, закричали о своей загубленной молодости и тяжелой женской доле; им казалось, что стоит лишь покинуть гарем, как мгновенно наступит счастье и благоденствие. Тем более рядом находился опытный змей-искуситель, который всячески эти националистические настроения подогревал.
Уильям Кейси, последний директор ЦРУ эпохи «холодной войны», верно подметил однажды: «Опасностью для Советского Союза является этническая напряженность. Это последняя многоэтническая империя, и в конце концов народы бросят свой вызов».
Я уже упоминал о гигантских суммах, которые заграничные цивилизаторы выделили на «демократизацию СССР» - аж 90 миллиардов долларов; о многочисленных законах и доктринах, направленных на «освобождение закабаленных народов». (Один из них - «Закон о помощи порабощенным нациям», принятый сенатом США еще в 1959 году, не отменен до сих пор.)
Существует масса свидетельств и доказательств тому, что Запад активнейшим образом способствовал разжиганию националистических пожаров внутри СССР. Ну, например: едва ли не все национально-освободительные движения действовали по единому сценарию, и даже использовали одни и те же программные документы.
(Вплоть до того, что первоначальные декларации ИКЧН - исполкома чеченского народа, шовинистической организации, созданной Дудаевым и Яндарбиевым в 1990 году, - представляли собой дословные перепечатки аналогичных бумаг прибалтийских народных фронтов вплоть до орфографических ошибок; вайнахские лидеры обленились настолько, что потом даже и перепечатывать их перестали - просто замазывали названия «Эстония» или «Латвия», вбивая взамен «Чеченская республика».)
С каждым из таких движений вплотную работали представители Запада, в основном - США. Активнее всего подобное шефство наблюдалось как раз в Прибалтике; именно в эстонском Тарту, университетском городке, известном своим давним вольнодумством, располагался тогда главный мозговой центр по выработке идеологии сопротивления.
Известен факт, когда аккурат накануне объявления Литвой независимости, делегация «Саюдиса» - главной ударной силы демократического Вильнюса - посетила американского посла Джека Мэтлока, и лишь после его благословения приступила к делу. (Встреча с послом была 7 марта 1990 года, а провозглашение независимости состоялось уже 11-го.)
То же самое происходило и со всеми прочими сепаратистами; поддержка Вашингтона вселяла в них уверенность и силу; не будь ее - не было б и столь молниеносного парада суверенитетов.
Лидеры украинского «Руха», например, тесно взаимодействовали с американскими дипломатами еще с 1988 года; они летали в Штаты, как к себе домой. Не могли пожаловаться на отсутствие должного внимания и грузинские звиадисты. В свою очередь, дудаевские экстремисты работали уже с коллегами из Прибалтики и Грузии, строго по принципу цепной реакции.
Расчет сделан был верно: достаточно было лишь разбросать по углам пару зажженных спичек, чтобы огонь дальше начал распространяться уже сам, без особой даже помощи.
«Из Литвы эмиссары приезжали, мы эти копии документов получали через агентуру: инструкции по тактике действий, - свидетельствовал позднее председатель КГБ Чечено-Ингушетии в 1990-1991 годах генерал Кочубей. - Оружие в основном от Гамсахурдиа шло… Пистолет получил Дудаев, пистолет получил Яндарбиев, кстати, Дудаев потом демонстративно пришел на заседание Верховного Совета с этим пистолетом… В июле месяце [1991 года] мы зафиксировали первую партию оружия. А эмиссары от Ландсбергиса приезжали уже где-то с мая».
Эти умело скоординированные действия быстро начали приносить свои плоды. К началу 1991 года союзная власть уже фактически потеряла контроль над большинством республик; Горбачев все больше становился похож на генерала без армии.
Шла война в Карабахе. Собственная, неподвластная Центру армия, создавалась в Приднестровье. От Москвы отделилась по сути Грузия, чей новый президент Звиад Гамсахурдиа открыто взял курс на сближение с Западом и отчуждением от России, в ознаменование чего ввел даже войска в Южную Осетию, где тоже бушевали межнациональные страсти.
То же самое начинало твориться и в Украине. Когда летом 1991 года президент Буш полетел с официальным визитом в Киев и Горбачев послал с ним Янаева, разочарованию последнего не было предела. По свидетельству американских участников поездки, к вице-президенту СССР принимающая сторона отнеслась как к «председателю всесоюзной ассоциации прокаженных»; достаточно сказать, что за торжественным обедом все разговоры велись лишь на двух языках - английском и украинском.
О Прибалтике - даже говорить не приходится; эти самые западные республики СССР давно уже воспринимали себя осколками свободного мира.
Именно Прибалтика - в первую очередь Литва - сыграла ключевую роль в распаде страны, и тут уж точно без участия Запада дело не обошлось. Впрочем, и сами российские демократы приложили к тому немало усилий.
В то время либеральная часть российского общества искренне считала, что эти три республики следует незамедлительно освобождать; они-де - жертвы сталинской оккупации. Самые многолюдные столичные митинги, собираемые демократами в 1990-1991 годах, были посвящены как раз заботе о стонущих под советским гнетом прибалтах; на одном из них собралось рекордное количество участников - полмиллиона человек.
Вообще, если вдуматься, большего абсурда трудно себе представить. До какой же степени демократической пропаганде удалось запудрить населению мозги, если подавляющее его большинство уверовало в необходимость расчленения собственной страны, ампутации своих же конечностей. О том, что значительная часть живущего там населения - это русскоязычные (в Латвии - их было 34%, в Эстонии - 30%) никто почему-то не задумывался.
Не буду сейчас вдаваться в исторические и геополитические изыскания - кто кого оккупировал; замечу лишь, что с точки зрения международного права вхождение Латвии, Литвы и Эстонии в состав СССР было действием совершенно законным, подтвержденным впоследствии многими международными актами и соглашениями - от Ялтинских и Потсдамских конференций до Хельсинкского заключительного акта СБСЕ (Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе).
Кто не знает, последний документ был принят в 1975 году, и среди его подписантов значились все страны Западной Европы, а также США. Хельсинкский акт устанавливал 10 неотъемлемых принципов коллективной безопасности; в их числе значились нерушимость границ, территориальная целостность каждого государства, суверенное равенство.
Однако не прошло и 15 лет, как подписанты разом вдруг позабыли о своих прежних обязательствах.
В мае 1990-го госсекретарь США Бейкер прямо заявил литовскому премьер-министру Казимире Прунскене, что Америка будет твердо держаться непризнания вхождения Литвы в СССР. То же самое он повторил на встрече с главой советского МИД Шеварднадзе, мы, мол, относимся к прибалтийским
