поддерживал организованный при поддержке Сороса независимый телеканал «Рустави-2».
Уже к лету 2003-го - через полгода после начала грузинского проекта - слава «Кмары» шагнула далеко за пределы Тбилиси. Как и в Сербии, его идеологи избрали для раскрутки движения типичную рекламно-маркетинговую стратегию.
За одну ночь на стенах домов в крупнейших грузинских городах появились сотни таинственных плакатов оранжевого цвета (!) с крупно набранным слоганом: «Кмара!». Уже к утру вся страна наполнилась самыми противоречивыми и интригующими слухами в стиле Бэтмена и прочих суперменов.
А уж после того, как в апреле 2003-го «Кмара» вывела к зданию президентской администрации многотысячную демонстрацию студентов, популярность движения стала возрастать не по дням, а по часам.
В пользу «Кмары» и Саакашвили играло их напускное, постоянно подчеркиваемое миролюбие. Эти люди строили свою кампанию не на призывах к революции; они лишь требовали проведения честных и прозрачных выборов; цель - самая что ни на есть благая.
Бешенству Шеварднадзе не было предела. Любые попытки обуздать оппозицию лишь добавляли ей популярности; когда у тебя на глазах полицейские лупцуют безоружных студентов, волей-неволей симпатии твои окажутся на стороне жертв. (Особенно если кадры эти без конца транслируются по всем телеканалам.)
Отставной член Политбюро так и не понял, что наилучшим способом борьбы было - просто не замечать противника; сказывался горячий кавказский нрав.
Впрочем, у него еще оставался последний шанс удержаться у власти; в июле 2003-го президент Буш направил в Тбилиси своего неофициального представителя, человека, с которым Шеварднадзе связывало очень многое: бывшего госсекретаря США Джеймса Бейкера. Миссия Бейкера заключалась в том, чтобы убедить грузинского лидера в необходимости резко переориентироваться на Запад и максимально дистанцироваться от России, однако Шеварднадзе к советам старого друга не прислушался, о чем, вероятно, не раз горько потом жалел.
К осени 2003 года оппозиция приготовилась вступить в последний и решительный бой. Поворотным моментом должны были стать парламентские выборы, назначенные на 2 ноября.
Как и в истории с Сербией, ни Запад, ни оппозиция с самого начала не собирались признавать результатов этих выборов; в том случае, конечно, если б победа досталась людям Шеварднадзе.
Все акции сопротивления готовились заранее; еще за несколько месяцев до голосования более тысячи активистов «Кмары» прошли трехдневный курс обучения методам «цветной» революции, проводили который сербские
Уже в день выборов, не дожидаясь даже оглашения предварительных результатов, оппозиция объявила о своей сокрушительной победе; на всех углах западные наблюдатели - в основном из неправительственных организаций - заголосили о массовых нарушениях и фальсификациях.
Грузию - залихорадило. Напрасно представители Центризбиркома трясли перед журналистами бюллетенями, доказывая, что выборы с приличным отрывом выиграли пропрезидентские силы.
В ту же ночь на улицы Тбилиси организованно были выведены тысячи
Без малого три недели продолжалось это площадное противостояние; в ответ Шеварднадзе тоже вывел своих сторонников, но против настоящих профессионалов уличной политики оказались они слабы в коленках.
Власти использовали в свою поддержку административный ресурс. Оппозиция - ресурс финансовый, то есть куда более эффективный. За каждые сутки
21 ноября Госдепартамент США сделал официальное заявление, назвав грузинские выборы «сфальсифицированными». Эти слова стали для оппозиции подобием залпа «Авроры».
На другой же день ведомая Саакашвили многотысячная толпа снесла кордоны оцепления и захватила здание парламента; момент явно был выбран не случайно - в эти самые минуты Шеварднадзе как раз стоял на трибуне, приветствуя новый депутатский корпус.
Саакашвили и его сторонники, в первых рядах которых шел серый кардинал революции, глава грузинского отделения соросовского фонда Александр Ломая, ворвались в зал точно коллективный матрос Железняк. Вся Грузия увидела, как Шеварднадзе был согнан с трибуны и позорно обратился в бегство.
Президент, правда, пытался еще сопротивляться и даже объявил в стране чрезвычайное положение, однако время было уже упущено; порядком деморализованные армия и полиция не спешили браться за оружие, опасливо выжидая, чья возьмет.
А тем временем оппозиция ковала железо, пока горячо. Той же ночью, без единого выстрела, она захватила основные правительственные здания; все по известной уже, апробированной в Белграде методике; многотысячная толпа, точно огромная волна, просто смывала кордоны охраны и заполняла помещения. Стрелять в безоружных студентов - а именно они шли в передних рядах, демонстративно держа в руках розы - полиция не решалась; для этого требовалась чья-то воля, а вот ее-то у Шеварднадзе как раз не оказалось.
Уже к утру все было кончено. В 19 часов 51 минуту полностью сломленный Шеварднадзе объявил о своей отставке. Новым президентом через полтора месяца стал Михаил Саакашвили, мгновенно объявивший, что Грузия возвращается в семью западной цивилизации.
Первое же, с чего начал он свое правление, - в ультимативной форме потребовал вывести наши военные базы; дабы освободить места для дивизий НАТО…
Главная цель, которую ставил перед собой Запад, полностью оказалась достигнута; отныне Грузия не только стряхнула со своих подошв наследие советского прошлого; она пошла еще дальше. По накалу антироссийской риторики и частоте обвинений в адрес Москвы с Саакашвили мало кто может сравниться; культивация ненависти к России стала едва ли не главной национальной идеей его режима.
Даже Виктор Ющенко - еще один выпускник американской «фабрики звезд» - существенно уступает в этом грузинскому президенту…
…Я не буду сейчас подробно углубляться в перипетии украинской оранжевой революции; она практически полностью повторяла сербскую и грузинскую хронологию событий, и даже оранжевый цвет был позаимствован Ющенко у Саакашвили.
Один и тот же сценарий, одни и те же приемы и методы; даже лица - одни и те же. Боевиков из подпольной организации «Пора» (абсолютный аналог «Отпора» и «Кмары») натаскивали в учебных лагерях те же самые сербские инструкторы и американские советники, да и Ющенко - выглядит совершеннейшим клоном Саакашвили.
Единственное отличие оранжевого переворота от предыдущих заключается в том, что готовить его начали гораздо раньше, а объем потраченных денег и сил - не идет здесь ни в какое сравнение.
Не в пример Грузии или Сербии, раскачать Украину - задача была не из легких. Исторически она всегда делилась на две части: западную, веками жившую под поляками и австрийцами; и восточную - где большинство и украинского языка толком-то не знало.
Понятно, что основные проблемы у оппозиции должны были возникнуть именно с этим восточным населением, которое не представляло себя без союза с Россией. Словом, переворот следовало начинать загодя.
Уже с 2000 года американские неправительственные организации начали щедро осыпать грантами местных правозащитников и журналистов. Деньги раздавались массово, чуть ли не районным многотиражкам; взамен благотворители требовали лишь детально и
По сути, добрая половина самостийной прессы оказалась скуплена на корню. Именно этим объясняется, например, беспрецедентная истерия, поднятая после пропажи малоизвестного журналиста Георгия Гонгадзе; этот скандал нанес непоправимый урон репутации Кучмы.
