никакой «дурью», что героин подбросили… Тот лишь кивал и строчил что-то в протокол.
Через пару дней этот следователь прекратит дело против Хайдарова, и его найдут в подъезде с проломленной молотком головой. Пока же офицер ЦРУБОПа Денисов протягивает Хайдарову свой мобильник: «Поговори со знакомым». На проводе — генерал Орлов…
— Что значит знакомы? — Хайдаров отвечает вопросом на мой вопрос. — Мы виделись всего один раз, после того как на меня «наехал» Малевский…
Из базы данных:
Малевский Антон Викторович, он же Антон Измайловский, 1967 г. рождения. Один из лидеров так называемой измайловской преступной группировки.
В мае 1993 г. задержан сотрудниками милиции по обвинению в незаконном ношении огнестрельного оружия. В июле освобожден под подписку о невыезде, однако от следствия скрылся. Был объявлен в международный розыск.
Проживал в Израиле. В 1998 г. был лишен израильского гражданства и выслан из страны как лицо, угрожающее безопасности государства.
Что примечательно, в ответ на запрос МВД Израиля относительно Малевского МВД России прислало официальное письмо, в котором сообщалось, что никаких претензий правоохранительные органы к нему не имеют. (Произошло это уже в период правления Орлова.)
Малевский возвратился в Россию; ЦРУБОП попытался задержать его, однако после личного вмешательства Орлова тот был отпущен.
В последние годы активно занимался сырьевым бизнесом. В печати его называют партнером таких людей, как Михаил Черной («Сибал»), Олег Дерипаска («Русал») и Искандер Махмудов (УГМК). В ноябре 2001 г. погиб: у него просто не раскрылся парашют.
— Малевский вызвал меня на встречу. В ресторан. Сказал: передай все акции Махмудову, иначе… иначе в последний раз выходишь отсюда живым… Я не знаю до сих пор, почему он меня сразу не пристрелил…
Хайдаров описывает свои злоключения взахлеб, торопливо, словно боится не успеть. Впрочем, удивляться этому не приходится: он столько пережил.
— Что мне было делать? Я решил написать заявление в МВД, передать сразу наверх. Но кому?.. Были у меня такие знакомые — Ашенбреннеры. Советские немцы. Когда-то эмигрировали, сделали бизнес в Германии, стали работать с Россией. Я знал, что у них деловые отношения с Орловым, они вместе зарабатывают деньги. Попросил нас свести…
…Орлов промокнул толстые губы салфеткой, отложил её в сторону. Поднялся из-за стола:
— Хорошо, мы разберемся.
Хайдаров смотрел на него с плохо скрываемой надеждой. В эти минуты генерал Орлов казался ему кем- то вроде наместника божьего на земле, спасителя, защитника, и заявление, которое тот уносил с собой в портфеле, было его пропуском в будущее. Охранной грамотой.
Если б вы знали, как это утомительно, жутко — постоянно думать о смерти. Просыпаться и засыпать с одной только мыслью: убьют — не убьют. Когда мир перестает быть цветным. Когда любой звонок вгоняет в дрожь…
— Орлов просил тебе передать: он сделать ничего не может. — Голос Ашенбреннера прозвучал как приговор Страшного суда, и разом в ушах застучали, зацокали копытами четыре грозных всадника. — Единственный выход — договориться с Махмудовым. Тогда Малевский тебя не тронет… Да, и еще: заявлений он рекомендовал больше не писать. Их принимать в милиции не будут…
Заявлений у Хайдарова действительно больше не брали. Все его попытки добиться у милиции защиты кончались одинаково: ничем.
А потом случился арест…
…Он уехал из России, как только вышел на свободу. Бог с ними, с деньгами, с Качканарским ГОКом. Остаться бы в живых…
Сейчас Джалол Хайдаров живет в Израиле — в уникальной стране, которая дает приют всем: и хищникам, и их жертвам. О том, что творится в его бывшей вотчине — на Качканарском ГОКе, — узнает только из газет.
Впрочем, там все осталось по-прежнему. Сегодня Качканар — один из бриллиантов в короне Искандера Махмудова. Человека, контролирующего 40 процентов российской меди. Друга генерала Орлова…
А утром я вижу опухшие лица: родная милиция спешит похмелиться.
Впереди идет ГАИ — эти пьют не на свои.
Позади шагает МУР — вечно пьян и вечно хмур.
А за ним БХСС — водка есть и бабки есть.
А вдали идет задроченный участковый уполномоченный…
Конечно, коррупция была в милиции всегда. При Союзе — в том числе. Были и взятки, и поборы, и хищения. И когда в 82-м, при Андропове, власть принялась «чистить» щелоковское наследство, число уголовных дел против людей в серой форме сразу зашкалило за тысячу.
Из органов выгоняли тогда пачками. Некоторых для острастки судили. В историю вошли сразу два показательных процесса: против всесильного зятя генсека, первого замминистра Чурбанова, и начальника ХОЗУ МВД генерала Калинина.
По тогдашним меркам эти генералы воспринимались чуть ли не как исчадие ада. По сегодняшним — они просто мальчишки.
