А если повнимательнее посмотреть на род занятий завсегдатаев этого клуба, видно, что здесь представлены нужные люди самого разного спектра. Министры и чиновники федерального значения, «шишки» из столичного правительства, генералы спецслужб.
Они могут все. Все в их власти.
И если то, о чем вы сейчас прочитали, не называется коррупцией, значит, я вообще не понимаю, что означает это слово…
Откровенно говоря, я ждал, что герои моей публикации начнут опровергать очевидное, но никто на это не решился. Они предпочли сделать вид, что ничего не случилось: собака лает — караван идет.
Исключение составил один только «вкладчик». Некто Гурин из правительства Москвы. Он даже прислал в редакцию письмо, где черным по белому, на официальном бланке, с подписью и печатью было начертано:
«В опубликованной у вас статье написано, что я ложил деньги в банк, а я не ложил». Именно так: ложил…
Я давно заметил: обществу свойственно идеализировать своих вождей. Не в части их бессребреничества — нет, в этом-то как раз сомнений ни у кого нет. Но нам почему-то кажется, что люди, сидящие на Олимпе, какие-то особенные. Государственные.
(Когда Ельцин не вышел на встречу с ирландским премьером, все кричали: «Это особый политический трюк!» Оказалось, он просто перепил.)
Это абсолютное заблуждение. В них не только нет ничего сверхъестественного. В большинстве своем это серые, малообразованные и не очень умные люди — ниже среднего уровня…
Еще до того как стать министром юстиции, порнозвездой и вкладчиком «РАТО-банка», Валентин Алексеевич Ковалев был вице-спикером Госдумы — от фракции КПРФ. И вот он впервые поехал в официальную командировку за рубеж — главой думской делегации: в Сеул.
Надо заметить, что до избрания депутатом Ковалев был скромным полковником милиции с соответствующим для этого звания менталитетом и от почестей, оказанных ему корейцами, несколько ошалел.
Поселили его в люксе, в лучшем отеле города — кажется, в «Хилтоне». Бесплатный мини-бар, спутниковое телевидение, ванна-джакузи. Перед дверью в номер — белые банные тапочки.
С этими тапочками-то и приключился конфуз. Если с джакузи и мини-баром вице-спикер ещё кое-как разобрался, то с банными тапочками опростоволосился, потому что никогда раньше с подобными принадлежностями туалета ему не приходилось иметь дела. Вероятнее всего, он решил, что тапочки эти — подарок отеля. Знак особого уважения и признания. Не долго думая он натянул их и отправился гулять по городу.
Ковалев вышагивал по улицам Сеула и никак не мог понять, почему прохожие тычут в него пальцами: на белых махровых тапочках было ярко и крупно написано — «Хилтон»…
Впрочем, культурный облик мало волновал генерала Старовойтова. Друзей он подбирал себе не по принципу «ай кью», а совсем по другим критериям. Властные возможности — вот что главным образом интересовало его. Власть и сила.
К числу его «друзей» относились многие власть имущие. За долгие годы руководства ФАПСИ Старовойтов подобрал ключи и к министрам, и к президентским администраторам. И когда в его жизни наступила не лучшая полоса, он побежал к ним за помощью.
Одним из первых в этой подковерной борьбе пал директор ФСБ Ковалев. Он отстранил от должности одного из самых главных старовойтовских врагов — начальника 5-го отдела Управления военной контрразведки Астахова (5-й отдел работал как раз по ФАПСИ). Именно с материалов Астахова началось «дело Монастырецкого».
Астахов был сослан в Сибирь — начальником отдела контрразведки Омской ракетной армии. На генеральскую должность
Я не хочу охаивать Ковалева: будучи фигурой политической, он вынужден был лавировать между струями. Идти на компромиссы и соглашательство. В конце концов, за его спиной стояло многотысячное ведомство — заложники кабинетных интриг…
О том, что ФСБ начало мою разработку, я узнал очень скоро. Слава богу, в организации этой есть ещё немало порядочных людей.
Управление собственной безопасности начало поиски моих источников на Лубянке. Сотрудников 5-го отдела — всех, кто имел касательство к разработке ФАПСИ, — заставили даже писать объяснения: знакомы ли они со мной.
Старовойтов мог праздновать победу: примерно то же самое происходило и в Генпрокуратуре. «Важняк» Уваров, который вел уголовное дело, был снят со следствия. Незадолго до того Уваров собрался предъявлять Старовойтову обвинение…
Осталось разобраться лишь со мной, и тогда — все. Конец проблемам, скандалам.
Четыреста тысяч долларов — ровно столько было предложено мне за то, чтобы «забыть» и никогда не упоминать больше пять магических букв — ФАПСИ. Наверное, дали бы и больше — если бы торговался.
Не буду кокетничать: мне очень хотелось взять эти деньги. Я даже представлял себе, на что их потрачу: куплю, например, новую квартиру. Мебель. Машину.
Эти чувства знакомы всем, кому хотя бы однажды предлагали взятку: человек слаб.
Я уже почти готов был согласиться, но в последний момент меня охватило чувство гадливости, ведь, если я возьму эти поганые доллары, они окончательно уверятся в собственном всесилии. В том, что деньги и власть решают все. Что одних можно снять, а других — купить.
Хотя бы ради этого… ради того, чтобы доказать им обратное, стоило продолжать борьбу…
Когда Старовойтов прочитал следующий материал, он не выходил из своего кабинета до обеда. Но это
